«Эта песня в душе моей сызмальства…»
вернуться

Терёхин Леонид
Шрифт:

«Как горстку пороха на дне патрона…»

Как горстку пороха на дне патрона,храню я памяти те дни войны,когда граница моего районабыла границей всей моей страны.Последними полями Подмосковья –района Красногорского поля.И за окраиною заводскойМосква сверкала шлемами Кремля.Рубеж от наступленья к наступленью –от подмосковных голубых лесов!..По брустверам потом, как по ступеням,мы долго шли – дышал огонь в лицо.Потом желанный мир приобреталиценою самой в мире дорогой!..И над материками пролетали,коснувшись дерзкоближних звездрукой!..1973

«Крылом журавлиным всё реже…»

Крылом журавлиным всё режемне машет издалекаушедшее лето… И свежестья пью, как из родника.Ни васильками, ни осамименя не встречают поля,неровно в мозаику осенивписалась тропинка моя1969

«Я под музыку звездного лепета…»

Я под музыку звездного лепетавдоль чугунной ограды идуи смотрю, как созвездие Лебедятихо плавает в черном пруду.Я иду, никому не мешая,одиноко у всех на виду,удивляясь, как умещаетсявся Вселенная в малом пруду.Я в раздумье остановился,я пытаюсь соотнестиэто чудо с возникшей мыслью:как весь мир в себе уместить?1975

«Зима гудит…»

Зима гудит,в лицо стреляет изморозью.И гильзы листьев под ногой звенят.Иду на ощупь в сумерках по изгороди.Куда уходят силы из меня?И раньше в грудьстучали ветры встречные.И вьюги так же налетали зло.Куда уходит время быстротечное?Еще сказать мне столько надо слов!Жалею каждый час и день потерянный,не успеваю я следить за тем,как время превращается в материю,чтобы высоким духом стать затем.1975

«Я чувствую течение реки…»

Я чувствую течение реки,когда над ней уже сомкнулись льдины,когда она, морозу вопреки,проходит путь, извилистый и длинный.Лед – как прозрачный панцирь – не дрожит.Но подо льдом – воды живой свеченье.Меня природа учит верить, жить,хранить тепло и не менять теченье.1971 – 1975

«Сверкает распадок густой…»

Сверкает распадок густойв короне июньского вечера.Ищу я: какою звездойвся жизнь моя будет отмечена?Какая судьба мне данасреди миллионов судеб?И сердце мое не остудитсгущающей ночи стена.Распаханной бороздойночь всходами густо просвечена…Отмечен я той же судьбой,какою Россия отмечена.1977

«Край родной! Я не знаю, насколько…»

Край родной! Я не знаю, наскольков сердцевину родимую врос:я причастен к тебе, Подмосковье,от корней до макушек берез.В кружевах наличников избыи в кокошниках ярких коньковиз разбросанной памяти вызвалив поздний час светлячки огоньков, –это свет материнских окошек,самокруток отцовских свет…Остается в росе на покосахмой босой убегающий след.Вот и солнце в сосновых палатахвыпекает полянок блины…И звенят во мне сталью булатнойдве Отечественной войны.Край родной! Я не знаю, наскольковглубь вросли эти корни любви.Я – в тебе, ты – во мне, Подмосковье!И попробуй-ка нас раздели!1974 – 1977

Автобиография

Я родился в страдное, жаркоевремя летнее – сбились все с ног.И, усталая после жатвы,мать меня спеленала, как сноп.Подзатыльниками, как мачеха,жизнь встречала, загадок полна…И осколками обмолачивалабеспощадно меня война.Отощавший и худосочный,так – просвечивал только скелет,я в обнимочку с безотцовщинойпробродяжничал много лет.Подгибаясь от ветра, как колос,наливался я долго и зрел,обретая походку и голос,торопливость и праздность презрев.Песнь полей и рабочую музыкупостепенно вбирал я в себя, –наливались от молота мускулыи крепчала рука от серпа.Я, как ветер, все запахи впитывал,настроеньями всякими жил,я себя истязал и испытывал,я с собой враждовал и дружил.Проникал я и слухом и зреньемв глубь событий, в людей, как в миры, –чтоб потом наливались и зрели,как колосья, строчки мои.1969

«Когда я вижу, как доверчиво…»

Когда я вижу, как доверчивосияют детские глаза,мне хочется по-человеческивсе людям о добре сказать,чтоб каждый захотел вглядетьсядруг в друга с чистотою детской.1968

«Корявые руки деревьев привычно…»

Корявые руки деревьев привычнона плечи мне сыплют цветения снег.Природе – ей тоже небезразлично,какой обращается к ней человек.Когда ее топчут, и губят, и травят,природа не может спокойною быть:и плачет, и стонет, и слезы утратыв глазах ее вижу, как день, голубых.Когда ее рушат для выгоды личной,она протестует и ропщет листвой.Природе – ей тоже небезразлично,какой на земле утверждается строй.1979