Шрифт:
Монах замолчал, и поэтому я рискнул поинтересоваться:
– Значит, бога Индры не существует? Есть только Пустота?
– Именно так, – отозвался брат Пон.
Мораль у сегодняшней истории была, на мой вкус, странной, неочевидной и самое главное – беспокоящей: какой смысл к чему-то стремиться, куда-то рваться, идти к свободе, если в конечном итоге тебя ждет только лишь некая «пустота», отсутствие всего? Мысли о ней вызывали раздражение, желание сменить тему, заговорить о чем-то ином.
Но в этот момент мы как раз добрались до деревни, на окраине нас встретили собаки. И брат Пон, к моему облегчению, забыл об Индре, с которым так круто обошелся Татхагата.
К теме он вернулся тем же вечером, когда стемнело и мы уселись под навесом.
– Мой сегодняшний рассказ оказал именно тот эффект, на который я рассчитывал, – сообщил брат Пон, улыбаясь совсем не по-буддийски, а с немалой долей ехидства, – расстроил тебя.
– Ну нет, – возразил я. – Хотя вызвал беспокойство, не понравился…
Не хотелось признаваться, но монах в очередной раз все рассчитал точно: сказка об отшельнике и Индре меня действительно расстроила, хотя я не мог понять отчего.
– Все просто – ты привык считать многие вещи, начиная с тебя самого, незыблемыми, практически вечными, реально существующими, – проговорил брат Пон. – Только одна мысль о том, что это может оказаться не так, пугает тебя до мокрых штанов. Однако ты состоишь из атомов, так?
Истинно мудрый знает, что не существует ни бродячих жрецов, ни небожителей…
– Ну да, – с подобным утверждением стал бы спорить только идиот.
– А вспомни, что такое атомы, – мой собеседник мог казаться простым тайским монахом, который ничего не видел в жизни, кроме монастырей, ступ и священных книг, но идеальный английский язык и речи, ведшиеся на этом языке, выдавали, что он наверняка учился где-то, и скорее всего не в Азии. – По большей части та же пустота. Центральное ядро мало, вращающиеся вокруг него электроны – еще меньше, а все остальное?
Я задумчиво почесал макушку и с радостью отметил, что та уже не так болит.
Учебник физики я помнил не очень хорошо, но нечто похожее там содержалось: если ядро как вишня, то сам атом размером с комнату.
– То есть ты состоишь большей частью из пустоты в простом физическом смысле, – сказал брат Пон.
– Ну так то в физическом… – проворчал я. – И что с того толку?
– Ты прав в том, что знание, собранное вашими мудрецами, бесполезно для тебя, – кивнул монах. – Оно ничем не поможет тому, кто жаждет добиться освобождения. Мудрецы же, более практично настроенные, выделяли тридцать три разновидности пустоты, а нас с тобой в данный момент интересует только одна.
– И какая же?
– Та, которой ты можешь воспользоваться для разрушения твоего иллюзорного «я». Для уничтожения тех корней-привязанностей, список коих ты в данный момент составляешь.
Да, подобным заданием брат Пон меня озадачил, и я выполнял его по мере сил. Только вот пока не понимал, чем мне может помочь совершенно абстрактная и совершенно непонятная концепция Пустоты.
– К чему сводится эта «наша» разновидность? – все же поинтересовался я.
– К тому, что человек привык опираться на то, что на самом деле пусто, нереально. Он пытается хвататься за радугу над водопадом, за клочья тумана, за отражение того, чего нет.
– Например?
– Лучший пример – это вера в бога, в того, кто создал вселенную и присматривает за каждым твоим шагом. Она позволяет ощутить некий комфорт, но в то же время заключает тебя в пелену иллюзии, служит причиной бесконечного страдания, о котором мы с тобой говорили.
Человек привык опираться на то, что на самом деле пусто, нереально…
– А бога нет? – спросил я, чувствуя себя полным идиотом: спросить такое у монаха, у служителя культа, у того, кто по определению должен поддерживать концепцию некоего верховного существа.
– Давай во всем разберемся, – брат Пон хлопнул в ладоши. – У всего есть причина. Так?
Я кивнул.
– Причина мира – Бог. Так?
Мне ничего не оставалось, кроме как еще раз согласиться.
– Но в таком случае и Бог обязан иметь причину. Отчего цепь причин должна заканчиваться на нем? – брат Пон смотрел на меня с кроткой улыбкой, я же мог лишь оторопело моргать. – Ну а кроме того, любое действие предполагает цель, а наличие этой цели означает несовершенство того, кто совершает действие. Если Бог творит мир, то, значит, ему чего-то не хватает, а следовательно, он не может быть совершенным и самодостаточным. Может ли быть таким всемогущий единый Бог? Нет. Значит, либо Бог не творит мир, – монах сделал паузу, – либо он не совершенен, не является Богом в том смысле слова, который в него вкладывают.