— Папань, ну ты что? Кончай уже, — не выдержал наконец Всеволод-младший. — Очнись, давай! Чего уж так убиваться?

Старший Волков посмотрел на него задумчиво, слегка качнул головой, а потом вдруг неожиданно ответил:

— Прав ты, Севка. Хорош мне тут из себя Иова на гноище строить… — Он вытащил из кармана пачку папирос, закурил, — Давай-ка думать, сын: что дальше делать будем? А то из моих идей, типа прорваться к Сталину в ЦК на прием, ничего не выходит. Пшик один…

Он замолчал и некоторое время сосредоточенно курил. Младший Волков тоже молчал, понимая, что ему-то уж точно предлагать нечего. Два курса химико-технологического института, да два года в армии и звание сержанта — вот и все, что у него за душой имеется. И не с таким багажом лезть «поперед батьки в пекло»…

— Значит так, — произнес Всеволод-старший, вышвырнув окурок за борт. — Предлагаю следующее. Первое: мы с тобой катимся в Ярославль. Не в Москву, а именно в Ярославль, потому как там есть нефтеперерабатывающий завод. И наверняка там нужны инженеры. Ну, или, хотя бы, мастера. Второе: ты устраиваешься на завод вместе со мной. Напрягай свою бестолковку, вспоминай, все что освоил за два курса — авось кем повыше, чем разнорабочим-подсобником возьмут… — Он чуть расправил плечи, и снова стал таким, каким сын привык его видеть: сильным, умным, уверенным в себе, — Дальше: я прорываюсь в партию, ты — в комсомол. Без этого нам хреново будет, точно знаю. Жилье на первое время снимать будем, потом попробуем квартиру выбить. И будем активно пробивать наши технические знания. Правда, — плечи снова поникли, — не так уж у нас их и много…

— Чего это — немного? — вскинулся, было, сын, но тут же понял. Мало знать, что есть компьютер или реактивный самолет, надо еще уметь их сделать, а вот этого-то они и не умели…

Отец проследил за сменой выражений на лице сына и кивнул: понял. А затем, чуть приобняв младшего Волкова за плечи, проговорил негромко:

— Еще бы понять, чего это у них тут произошло? Нет, читал я, что коммунистическая партия в Японии была ого-го! И с полицией дрались, и чуть не тысячами их клали, и даже целый принц у них в партии состоял, но вроде бы все это позже было. Позже…

Небольшое отступление

Экскурс в прошлое

В 1911 году, в год Металлической Свиньи — 48-й год по китайскому шестидесятилетнему циклу, началось восстание солдат в китайском городе Учан. Четыре тысячи солдат из сапёрного батальона, двух пехотных полков и артиллерийского дивизиона захватили Учан, а потом и всю провинцию Хубэй. Во главе восставших встал генерал Ли Юаньхун.

Восстание стремительно расширялось. От императорского Пекина, который надоел всем китайцам хуже горькой редьки, отпадали одна провинция за другой. Попытка императорского правительства подавить восстание силой не привела ни к чему хорошему: назначенный командующим правительственными войсками генерал Юань Шикай был и сам не прочь примерить на себя если не императорскую корону, то уж как минимум президентские регалии, и вместо борьбы с бунтовщиками начал яростную торговлю с ними за преференции при возможном республиканском строе.

Поскольку торг с Юань Шикаем затягивался, делегаты решили надавить на генерала и выдвинуть в качестве противовеса ему политическую фигуру крайне левого толка, а именно Сунь Ятсена, как раз вернувшегося в Китай из-за границы. В декабре 1911 года республиканская конференция в Нанкине абсолютным большинством голосов избрала его временным президентом. Но в тот момент, когда новый президент вышел на улицу, дабы поприветствовать народ и принять поздравления, произошло невероятное…

Будущее. Далекое или не очень…

Два человека стояли возле огромного трехмерного экрана и не отрываясь следили за разворачивающимся там действом. На экране шли похороны. Причем в далекой древности…

— Обратите внимание, коллега, на головные уборы воинов. Вот совершенно точное доказательство вашей гипотезы, что шапки подобного типа, скифы использовали лишь в ритуальных целях.

— Да-да, друг мой. Это замечательно, что вам удалось получить такой прекрасный материал. То-то наши оппоненты теперь взовьются. Однако было бы просто великолепно, если бы нам еще удалось взять и материальные доказательства нашей с вами правоты…

— Ну, давайте попробуем…

Один из стоявших склонился над пультом. Его пальцы быстро и ловко, точно у пианиста-виртуоза побежали по клавишам. На экране возникли цветные полупрозрачные струи, явно невидимые тем, кто продолжал печальный обряд. Струи сплетались, переплетались, охватывали предметы, которые скифы опускали в могильник, и в верхнем углу экрана появлялись одна за другой строчки параметров той или иной вещи и ее порядковый номер.

Так прошло несколько часов, в течение которых ученые из будущего неотрывно следили за происходившим в далеком прошлом. Но вот, наконец, был принесен в жертву последний конь, последний раб, последний бык. Под грохот барабанов погребальную камеру закрыли подготовленными бревнами, и началась отсыпка кургана…

— Итак, друг мой, что же мы с вами возьмем?

— Я предлагаю номера 2, 6, 7, 9, 13, 14, 17,18, 21, 23, 24, 33 и 35.

— Ну-у, этого маловато. Предлагаю дополнить список номерами 5, 8, 11, 19, 27, 28, 34 и 39.

— Но энергия… Послушайте, коллега, ведь в таком случае появляется вероятность потери при переносе. Энергия на пределе, вы же видите!

— А давайте все же рискнем! Как говорили в прошлом: «Риск — благородное дело!»

— Я все же предлагаю проверить расчетом, — и один из ученых снова склонился над пультом…