— Надеюсь на тебя… Узнай, почему она захотела измениться…

— Само собой, — кратко ответил он, заслышав шаги по лестнице.

— Доброе утро! — поприветствовал её Эрих.

— Хай… — скромно поприветствовала она.

«Стесняется такой компании?» — удивился Зоренфелл, не подавая вида.

— Редко ты встаешь так рано, — невзначай сказал отец. — Ну, присаживайся, сделал твой любимый утренний омлет.

— Какой он, блин, любимый? — возмутилась она. — Обыкновенный.

Стало заметно, что подобный ответ ввел Эриха в ступор. Судя по такой реакции, Зоренфелл предположил, что раньше подобного не вылетало из уст девчонки. Однако, придавать этому особое значение парень не хотел, поэтому решил прервать неловкую паузу.

— Приятного аппетита! — сказал он и принялся уплетать поставленный завтрак.

Его примеру последовали и другие домочадцы. Единственной проблемой стала тишина. Почему? Вроде бы и правильно, «когда я ем — я глух и нем», но ситуация немного отличалась, этому правилу нет здесь места, как считал Зоренфелл. В его представлении за утренним совместным завтраком Эрих мог понаблюдать за беседой отца с дочерью, дабы узнать что-нибудь новое, однако в подобном абсолютном спокойствии можно понять лишь то, что у этих двоих совершенно нет тем для разговора.

У Эриха работа, у девчонки рок один на уме. Казалось бы, почему они не могут найти общий язык? Как никак они одной крови, да и вкусы схожи. То ли они себя так странно ведут, то ли сам Зоренфелл стал помехой, ведь он, ка бы, лишний в этой компании.

Парень и в самом деле хотел завести какой-нибудь разговор, но пока он подбирал подходящую тему, Мария все быстро схомячила, утащила чашку в раковину, не сказав и слова, и поднялась обратно к себе в комнату. Подобный жест Зоренфелл совсем не оценил.

— Как давно вы разговаривали? — поинтересовался юноша.

— Да не о чем особо разговаривать… — предсказуемо ответил Эрих, тоскливо пережевывая пищу. — Мы и едим по отдельности, сегодня, видимо, случай особый. Как бы я не пытался с ней сблизиться, как раньше, но ни черта не получается, будто между нами стена.

— Но почему? У вас есть музыка, поговорите об этом. Попробуйте изучить современную школу, если не знаете, какую сейчас она слушает группу. «Похитители Будущего», например.

— Ты тоже слушаешь?

— Нет, да и не в этом дело. Сказать по правде, приняла она меня лишь потому, что я предстал перед ней, как новичок в роке — от этого и завязался разговор. Попробуйте сделать то же самое и идите от одной темы к другой, тогда язык её развяжется и вам обоим станет попроще.

— Понял к чему ты клонишь… Я в делах таких дуб дубом, спасибо, что помогаешь.

«В таких делах? — задумался Зоренфелл. — Получается, всем занималась мама Марии? По всей видимости, они оба раскисли после того, как она ушла… Мария ушла в себя, хотя возможно дело в другом, а Эрих не может подобрать способа взаимодействия с собственной дочкой. Вот тебе и патовая ситуация…»

— Да не за что.

— Твои родители, наверное, беспокоятся от того, что ты так рано ушел.

— Не совсем, — пробормотал юноша, — я один живу.

— Погоди, как это? — искренне удивился Эрих.

— Мама лежит в больнице с тяжелой болезнью в другом городе, а отец там же, работает не покладая рук.

— Но почему они тебя оставили совсем одного? — обеспокоенно произнес он.

— Да нормально все, я вполне самостоятелен: приготовить, постирать, погладить могу, а большего и не нужно. Этот город много значит для моих родителей, и они желают вернуться сюда как можно скорее, потому так и вышло. Также они не хотели, чтобы я снова менял школу…

— Вот, значит, как… — озадачился чем-то Эрих. — Ты уже менял школы?

— Да, были на то причины. Родители хотели избежать повторения истории, когда мне пришлось бы снова расставаться со старыми друзьями и заводить новых, не понятно насколько долго.

— Заботливые у тебя родители.

— Ага, хотел бы я им помочь…

— Ну, Зоренфелл, бывают моменты, когда невозможно чем-либо помочь… Это трудно, по себе знаю, но нужно терпеть и верить. Но не забывай про внимание и заботу — это всегда приятно.

— Не забуду, — кивнул парень.

«Тут он верно подметил… — заговорил Зоренфелл со своей душой. — Как бы я не пытался что-то сделать ради мамы, но от меня ничегошеньки не зависит… Чтоб этих врачей некомпетентных! От мамы зависит, излечится болезнь или нет? Бредятина…»

С помощью своей способности Зоренфелл пробовал оказать всевозможную поддержку своей матери. Он считал, что нужны деньги для операции, но, как оказалось, операция бесплатна, но малоэффективна. Врачи же говорили, что действенного метода нет и они пытаются найти решение проблемы, а пока единственное, что в их силах, так это поддержание её в стабильном состоянии.