Алекс тоже слушала лекцию, отложив в сторону свой рисунок. Макс в ту же секунду попросил её показать, что на нём и Алекс передала листок с изображением.

На гладком, белоснежно листке был нарисован берег, омываемый рекой. На берегу том росли необычные деревья, с диковинными закрученными стволами и ветками-нитями, утопающими в водах реки. Далее река впадала в океан и на горизонте, будто из-под одеяла, выныривала другая планета, а за ней виднелась ещё одна, гораздо больше и темнее. И далёкие звёзды, словно лампочки, висели в бескрайнем небе. Даже ровные края листа не могли ограничить его. Казалось, что этот пейзаж выплывает далеко за линию горизонта и сливается со вселенной, становясь её продолжением.

Рисунок поразил Макса своей оригинальностью и, в то же время, необыкновенной тематикой. Что-то далёкое и, одновременно, близкое было в нём. Непривычный взору пейзаж не казался Максу каким-то фантастическим. Скорее наоборот. Басаргин думал о том, что всё это он уже когда-то видел и хочет увидеть снова.

После занятия он отдал рисунок Алекс.

— У тебя здорово получается, — сказал он.

— Ты про что?

— Этот пейзаж. Он весьма необычен.

— А-а-а, ты о моём рисунке. Да, я люблю рисовать. Особенно всякие фантастические штуки, видения. Знаешь, — сказала она и развернулась к Максу, — Мне часто сниться сон, будто бы я стою на другой планете. Я знаю точно, что это не Земля. Стою и смотрю на небо. Оно не такое, каким мы видим его здесь. Далёкие миры представляются моему взору. Я вглядываюсь в них и вижу до мельчайших подробностей всё-всё, что происходит там.

— Просто у тебя хорошо развита фантазия.

— Да, наверное, — кивнула головой Алекс.

— Я каждый день открываю в тебе что-то новое. И меня это поражает всё больше и больше, — Макс посмотрел в глаза Алекс и ей стало как-то не по себе. — Я тебя смутил?

— Нет, просто, — она задумалась, — Мы все узнаём друг о друге больше с каждым днём. Вот и всё.

Алекс отвела взгляд в сторону. В окне она увидела, как ребята умостились на деревянной скамейке во дворе бюро, у фонтана. Они оживлённо о чём-то вели беседу и спорили. Алекс уже было собралась присоединиться к ним, но Макс остановил её, взяв за руку.

— Наверняка у тебя есть и другие рисунки?

— Есть немного. А что?

— Я хочу их увидеть. Покажешь?

— Могу, если хочешь, — пожала она плечами и добавила, — Когда поеду домой, то захвачу.

— Только не забудь, пожалуйста. Мне нужно их увидеть.

— Зачем? — удивилась Алекс.

— Я не знаю, как тебе это объяснить, поймёшь ли ты.

— А ты попробуй.

— Знаешь, я сегодня увидел твой рисунок в первый раз. Но мне, почему-то показалось, что я его уже видел. Точнее не его, а то, что на нём изображено.

— Ты зря так думаешь. Я тебя прекрасно понимаю. Я рисую то, что вижу в своих снах. И мне тоже кажется, что я уже всё это видела.

— Тогда я буду ждать.

Алекс утвердительно кивнула. Макс всё равно казался ей каким-то странным. Но виду она не подала и пообещала ему показать остальные рисунки из своего альбома. На этом они расстались. Алекс спустилась вниз, а Макс стоял и наблюдал за нею и за своими товарищами из окна второго этажа.

Следующий день подготовки выдался не таким скучным и тусклым, как предыдущий. Теперь уже другой профессор, немного моложе Быстрыгина, рассказывал команде Макса о тайнах мироздания. А точнее, об устройстве вселенной. Его ребята слушали внимательно, отложив все свои малозначимые дела в сторону.

Но настоящим сюрпризом было появление профессора Белоусова Константина Петровича. Его пригласил Макс, чтобы познакомить со своей командой.

— Значит, вы и есть тот самый профессор, заразивший когда-то наших родителей идеей найти призрачную Глорию? — с неприкрытым сарказмом проговорил Павел.

— Да, — мягко улыбнулся Константин Петрович, — И я так понимаю вы теперь тоже, так сказать, заразились той же идеей.

— Ну, я бы не сказал, что я фанатичный приверженец миссии по поиску Глории, — возразил Павел, — Скорее, мне любопытно, есть ли она на самом деле и жив ли мой отец.

— Понятно. А могу я узнать мнение остальных членов команды? Что руководит каждым из вас? Чего вы ждёте от этого путешествия? Начнём, пожалуй, с вас.

И профессор повернул голову к Максу.

— Зачем вы меня спрашиваете, профессор? Ведь вам хорошо известно, что я поверил вам и своему отцу. Более того, я смог убедить и моих друзей, — Макс провёл рукой в воздухе, указывая на своих товарищей.

— Я спросил вас первым, капитан, чтобы ваша команда увидела ваш настрой и, так же как вы, вдохновились, загорелись этой идеей, — пояснил профессор.

Настал черёд Ильи.

— Что касается меня, — прокашлялся он, — То я слабо верю в то, что команда «Арго» и моя мама живы. Я стараюсь трезво смотреть на вещи и быть реалистом.

— Скорее скептиком, — поправил его Макс.

— Возможно, — согласился Илья. — Но я всегда мечтал о таком путешествии, и упустить такой шанс просто не могу. Глория, для меня, не сама цель. Моя цель — это само путешествие.

— Мне нравиться ваше видение ситуации, дорогой друг. Возможно, это самый разумный подход к делу. А вы, прелестное создание, — профессор обратился к Алекс, — Вы, я так понимаю, дочь полковника Лебедя?