Город Норильск получил свое имя от названия местных гор и реки. А они, в свою очередь, от «норила», которое Владимир Иванович Даль так описывает в своем «Толковом словаре живого великорусского языка»: «Шест с развильем, которым пронаривают невод подо льдом, в подледной ловле рыбы». Говорят, что этот способ ловли рыбы до сих пор в ходу. Хотя сами норильчане шутят: «Норильск – потому что ветер постоянно дует на рыло».

Во время Великой Северной экспедиции 1733–1743 годов Харитон Лаптев описал побережье Таймыра и отметил на карте реку Норильская, хребет Норильский Камень, Норильское зимовье. Слова «станок Норильское» появились на российских картах позже, в 1884 году.

Норильск расположен в азиатской части России, на юге полуострова Таймыр, на 69-м градусе северной широты. Норильский меридиан почти одинаково удален от Гринвича и линии перемены дат, это меридиан Калькутты и Красноярска. От Норильска до Москвы три тысячи километров, а до Красноярска – полторы.

Кроме того, Норильск – самый северный город в мире с численностью населения свыше ста тысяч человек. Российский Мурманск расположен на полминуты южнее. Оба города входят в пятерку самых северных городов на планете. В этой теплой компании норвежский Хаммерфест, Анкоридж на Аляске и столица финской Лапландии город Рованиеми.

По причине географической изолированности в Норильске отсутствует такое криминальное явление, как угон машин. Их просто некуда угонять: улицы и дороги есть только в черте города, а дальше – бескрайняя тундра.

Больше половины трудоспособного населения города работают на комбинате – легендарном «Норильском никеле».

Норильские жители генерируют собственное культурное пространство, не похожее ни на что. Только здесь могли догадаться провести выставку фотографий в руднике, на глубине одного километра. А один местный бульдозерист нарисовал картины с помощью своей многотонной машины, приспособив кисточку к ковшу.

Норильск состоял как бы из трех частей, из-за чего получил еще одно название – матрешка. До того как стать городом, это был лагерь строгого режима. А внутри него были еще так называемые горные лагеря с каторжным режимом, выжить в которых удалось немногим. Еще одной составной частью матрешки был «социалистический город», где жили расконвоированные и вольнонаемные.

Сегодня многие считают ошибкой строительство в таком удалении и в таких сложных метеорологических условиях огромного города. А целенаправленные аресты сотен тысяч человек по надуманным обвинениям (которые были сняты после смерти Сталина) – это не ошибка, это преступление коммунистического режима.

Ошибкой, пожалуй, можно назвать строительство города фактически под нужды тех, кто получал освобождение, но оставался в Норильске, обзаводился семьей и детьми.

Проехав по городу и поговорив с одним-двумя старожилами, вы быстро поймете, что сформировало карму и внешний вид Норильска. Это не просто город горняков и металлургов и не просто памятник советской экономической модели. Весь этот город – памятник жертвам массовых репрессий.

Тут еще можно услышать страшные истории о тех временах. Однажды старый таксист вздохнул и сказал: «Косточки под домами, человеческие косточки». Оказалось, отец его погиб на фронте, а мать работала на строительстве первых каменных зданий в Норильске. Деревенская женщина, она не умела ни читать, ни писать, а ее посадили за контрреволюционную пропаганду. Она рассказывала сыну, как работали даже в пятидесятиградусный мороз, из «техники» были только кирка, лопата и пара варежек. Многие умирали прямо на стройке от холода и голода, их тела оставляли в котловане. Освободившись, мать этого шофера разыскала в детском приюте сына и осталась в Норильске навсегда, так как ехать ей было некуда.

В 1941 году в Норильске выпустили первый никель и кобальт, нужные для изготовления танковой брони. Накануне войны трудно было думать об архитектуре, о концепции развития города. Но, говорят, директор Норилькомбината, начальник Норильлага, будущий заместитель Лаврентия Берии Авраамий Завенягин был большим энтузиастом строительства города, и в итоге именно с его подачи Сталин принял решение, которое пошло вразрез с, как сейчас говорят, мировым трендом на вахтовое освоение месторождений в труднодоступных местах.

Так как зеленью Норильск не украсить – лютая зима здесь девять месяцев в году, Завенягин решил украшать его современными домами, а квартиры – ванными. «Чтобы человек, придя с работы, попадал в самые благоприятные условия, пусть у него будет уютное жилище, горячая вода, хорошая пища. Красота Ленинграда признана всем миром, будем искать архитектора-ленинградца…» – якобы сказал генерал НКВД, который после Норильского комбината занимался созданием ядерной бомбы. Летом 1939 года на Таймыр по личному приглашению Завенягина приехали из Ленинграда два архитектора – Лидия Миненко и Витольд Непокойчицкий, которые и стали застраивать Норильск по-растреллевски.

Городская легенда гласит, что никого Завенягин не приглашал, а велел арестовать архитекторов и привезти в Норильск в качестве заключенных. По другой легенде, контур Норильска, утвержденный в проекте 1940 года, напоминает очертания Соловецкого кремля. Мол, сверху тот и другой похожи на корабль. На Соловецких островах располагался еще один знаменитый лагерь – СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения). Перед войной СССР с Финляндией всех заключенных с Соловков убрали, и многие из них были переведены в Норильлаг. По легенде, кто-то из «соловецких» участников проектирования Норильска и передал городу свою память о предыдущем месте отсидки.