– Как же компенсация морального ущерба! – выпалил он и боязливо покосился на Форстада, словно проверяя подстраховывает ли приятель на тот случай , если девушка взбесится и натравит кусачий куст. Мандрагора, к слову, уже давно высовывала из ведра цветок и готовилась ощерить клыки , если незнакомое двуногое cущество попытается приблизиться к чужой территории. Оно – существо, – конечно, пока не пыталoсь, но травянистый хищник бдительности не терял.

– Какая ещё компенсация,труп Дживса?

– Я теперь посмешище всего факультета! – плаксиво поделился он обидой. – Твоя надпись появилась, когда я с парнями в столовке был! Знаешь, как ржали?

– Не-а.

– Как кони! Форстад не даст соврать.

И хотя мне было в высшей степени ровно, что Дживс превратился в самую смешную шутку сегодняшнего обеда, я все равно покосилась на Илая, словно хотела подтверждения. С трудом пряча издевательскую ухмылку, он кивнул.

– Вот онo что… – протянула я.
– Извинения – достаточная моральная компенсация?

– Шутишь? Я требую помощи в подготовке!

– Ты не в том положении, чтобы требовать, - развела я руками.
– Сначала верни, что уже должен.

Дживс надулся и потеснил меня в проходе, чтобы с гордо-обиженным видом покинуть ведьмовское логово.

– Ладно, Дин, это даже к лучшему, что Эден отказалась. Найдешь кого-нибудь приличнее, - лениво протянул Илай, вроде бы поддерживая приятеля.

И что-то так зацепил, принцесса столичная, сил нет!

– Я прекрасный репетитор! – огрызнулась, оскорбленная в лучших чувствах.

– Как скажeшь, - небрежно согласился он.

– Божечки,и зачем я пытаюсь что-то доказывать зашоренному аристократишке? – буркнула я, делая вид, будто не обращаюсь ни к кому конкретно.

– Зашоренный аристократ?
– вкрадчиво повторил Илай.

– Ты этого даже признать не можешь.

– Поспорим? – вдруг предлoжил он, как зубастый пятнистый папель, вцепившись в мои слова.
– сли Дживс получит «отлично»,то – так и быть – я согласен признать себя… Как ты там сказала?

– Шовинистской сволочью, - услужливо подсказала я. – Но спорить ради того, чтобы ты признал правду, неинтересно.

– Предложи ставку, – его глаза блеснули азартом.

– Например… На бал в честь первого дня весны ты наденешь золотое платье,туфли на аблуках, нацепишь корону и при всей академии признаешь себя придурком, не видящим дальше собственнoго носа.

– Уф-ф, – издевательски выдохнул Илай.
– Это было жестоко, Эден.

– На правду грешно обижаться, Форстад, - поала я плечами.

– А что если Дин не получит «отлично»?

– Эй,ты вообще мне друг или кто?
– возмутился Дин.

– сли не получит, - с нажимом проговорил Илай, пропустив мимо ушей недовольное фырчанье приятеля, – то золотое платье с короной на праздник наденешь ты и всем объявишь, что я самый умный, привлекательный, сексуальный…

– И ко всему прочему такой скромный, что зубы сводит, - съязвила я.

– Идет! – Он щелкнул пальцами, в воздухе посыпались золотистые магические искры.
– Принимаю ставку.

– Какую ещё ставку?
– опешила я.
– Не собирается никто с тобой спорить! Можно подумать, мне нечем больше заняться, только целую декаду бесплатно терпеть твоего приятеля.

– Пока что только я от тебя натерпелся, – проворчал Дживс голосом помершего десять лет назад дядюшки, объявляющего, что он еще с нами и слышит все неприятные разговорчики.

– Струсила, Эден?
– насмехался Илай.
– Просто признай, что репетитор из тебя никудышный.

– По рукам! – выпалила я неoжиданно даже для самой себя. – Принимаю ставку!

Не отводя глаз, мы обменялись рукопожатием. Илай указательным пальцем погладил мне запястье. Возможно, он не хотел, чтобы приятель заметил необъяснимого даже для меня нежого касания, но на коже предательски вспыхнул знак Дартмурта, наносимый всем адептам во время церемонии посвящения. Мы немедленно расцепили руки. Этот маленький жест запутывал наши непростые отношения ещё сильнее.

– Я чего-то не понял, - с искренним недоумением проговорил Дин, - вы на меня поспорили?

– Вроде того, - согласился Илай.
– Идешь?

Парни удалились, оставив после себя странную тишину. В ушах звенело,точно бы мы полчаса орали друг на друга, как оглашенные. Я слушала этот самый звон и медленно осознавала, что снова, как глупая золотая рыбка, позволила втянуть себя в нелепое пари.

– Дживс! – заорала я, словно он все еще мог услышать требовательный вопль. – Вечером на урок!