На такой жаре свежесть приносили только фонтаны на площади. Между тугими струями и нетленными произведениями скульптора Зураба Церетели резвилась молодёжь.

Когда строился подземный торговый комплекс на Манежной, ребята с истфака подрабатывали тут на археологических раскопках. Кроме старых кирпичных стен Охотного ряда, битой керамики и пары рваных сапог ничего не нашли. Зато в изобилии говяжьи и свиные кости и невыносимый спёртый дух тухлятины.

Надя устроилась на лавочке. Положив букет роз, достала сигарету. Предстоит разговор с администратором, наверняка это женщина. Взятка испортит дело, а букет цветов будет безобидным знаком благодарности.

«Москва» возвышалась на площади серой громадой. Прямоугольные формы несимметричного фасада отличались тяжеловесностью и основательностью по сравнению с Историческим музеем и памятником маршалу Жукову. Сухощавая лошадка прославленного полководца будто стояла на цыпочках и напоминала экзальтированную балерину.

Крышу знаменитой гостиницы венчала реклама пивной компании. Глядя на сооружение, туристы ни за что бы не догадались, что отель называется «Москва», а не «Балтика».

Журналистка всмотрелась в застеклённый вход. Можно было подумать, что здание вымерло. Надя каблуком затушила окурок и убрала в сумочку зажигалку.

В пустынном вестибюле прохаживался швейцар. Охранник нажимал кнопки на мобильнике – из-за безделья, видимо, играл в «Тетрис». Расфуфыренная администраторша за стойкой читала. Все трое, услышав открывающуюся дверь, обернулись.

Надя поправила причёску, администраторша отложила книгу. Небогатая девочка, соотечественница, решила она.

– Чем могу быть полезна? – улыбнулась Дина профессиональной улыбкой.

– Двадцать седьмого июля около двух часов дня в вашу гостиницу вселился господин. Он приехал в карете.

– Конфиденциальную информацию о клиентах не даём,– лицо Дины Львовны приняло официальное выражение.

– Я разыскиваю этого человека, – Егорова оперлась на стойку. – Вы дежурили двадцать седьмого?

– Конфиденциальную информацию не сообщаем, – повторила администраторша. Взгляд её скользнул по охраннику.

Сейчас выпрет, мелькнула у Нади мысль.

– Видите ли, этот человек меня обманул, – девушка приготовилась всхлипнуть.

В глазах Дины загорелся огонёк любительницы сплетен.

– Я давно его разыскиваю, – продолжала Надя. – Всю Европу за ним проехала, только здесь догнала.

Дина Львовна колебалась. Разговаривать с клиентами на личные темы строжайше запрещено, но вестибюль пустынен, а охранник и швейцар – свои ребята, не сдадут.

– Я знаю, он со слугами приехал, – добавляла масла в огонь журналистка. – Он всегда со слугами ездит.

– Наверное, ваш друг богат? – не выдержала администраторша. – Содержать такой выезд – дорогое удовольствие.

– Он сказочно богат! – выпучила глаза Егорова.

– Наследство? – блеснула глазами Дина Львовна. – Редкий человек к сорока годам заработает такое состояние.

– Да, наш род бы процветал, если б не революция. Дедушка уехал в Германию, а оттуда в Штаты, – вдохновенно врала Надя. – Полгода назад скончался в Нью-Джерси. Папа захватил денежки и исчез. Вся родня его ищет.

Администраторша поперхнулась.

– Так вы его дочь? – спросила она, вглядываясь Егоровой в лицо.

Журналистка опустила глаза. Подтвердить догадку дамы не хватало духа, а отказываться от заманчивой роли наследницы не хотелось.

– Вот миллионеры! – фыркнула Дина. – Денег куры не клюют, а дети прозябают. Чаевые, тем не менее…

– Где я могу найти папу? – заблеяла Надя.

– На миллионера не похож, разве что карета, – размышляла вслух женщина. – Странный у вас папаша.

– Да, странноват, – согласилась журналистка. – Какой фокус он выкинул?

– Снял трёхкомнатный «люкс», но без мебели.

– Новая причуда папы, – заинтересовалась девушка.

– Горничная убирала номер. Как слуги принесли чемоданы, так они и стоят. На полу наследник спит, что ли? И чемоданы старые, с ремнями.

– Папа любит старину, – подтвердила Егорова. – Сколько слуг с ним на этот раз?

– В номере живут двое, оба нерусские. Третий вроде водителя. Двадцать седьмого правил каретой.

– Их сейчас нет?

– Отбыли час назад. Кучер, то есть водитель, заехал утром за всей компанией на синем «БМВ». По приезде слуги были в ливреях, а теперь переоделись в цивильные костюмчики. И папа ваш был без фрака, трости и цилиндра. Обычный деловой костюм.

– В каком номере он остановился?

Администраторша углубилась в журнал постояльцев.