Виктория на секунду застыла на месте. Так страшно было просто подойти и постучаться. Что уж тут говорить о разговоре. Девушка мотнула головой и уверенно направилась к фургончику. По дороге, она рассматривала всех присутствующих здесь. Такие разные люди, мужчины и женщины здесь общались на равных. Для себя Виктория решила, что в другой раз она отправился в театр Барнума. Даже если он и не был магом, то хотя бы побывает там. Все-таки тянуло ее в такие необычные места.

Оказавшись перед дверью, Тори робко постучала.

— Да, — послышался глухой голос. Девушка дернула дверь. Перед ней оказался ее кумир, человек о котором она прочитала множество книг и статей. Она ожидала чего угодно. Но на стуле сидел обычный, даже немного добродушный человек, который видимо писал письмо, да приговаривал что-то про Дойля.

— Простите, могу я у вас устроиться на работу? — пролепетала Виктория.

— Что ты там бормочешь, девочка? Подойди и повтори четче! — потребовал Гудини, не отрываясь от дела.

— Я хочу у вас работать! — громче сказала девушка.

Наконец-то Гарри Гудини поднял глаза от письма и посмотрел на гостью. В глазах читалось дикое удивление.

— Как тебя зовут, ребенок?

— Я… — Виктория опешила. Нельзя было называть настоящее имя. Это конечно было условным правилом, но его никто не желал нарушать. Чего не сказать про внешность. Отправляясь в эпоху, когда уже изобрели видео и фото, необходимо было менять внешность, чтобы не засветиться. Куда проще было прыгать во времена до изобретения таких аппаратов.

— Я Натаниэлла, — с минуту подумав, ответила девушка.

— У тебя практически незаметен акцент. Ты явно не из Канады или Америки, — мужчина прищурился. — Откуда же тогда? Я бы рискнул предположить, что ты из Советского Союза.

— Да, вы правы, — Тори улыбнулась. — Моих родителей расстреляли, а мне помогли бежать соседи. Они посадили меня на пароход до Америки и вот я здесь.

— Расстреляли? — Гудини прищурился. — Почему ты пришла ко мне?

— Мне очень понравилось ваше выступление. Я всегда любила все, что связано с магией, театрами и представлениями.

— Знаешь, что я тебе отвечу на это, Натаниэлла? — улыбнувшись произнес иллюзионист. — Я не верю ни одному твоему слову. Ты и выглядишь очень странно, я бы сказал, что не для этого мира. Такую одежду носят, разве что, проститутки. Но ткань, из которой сшито платье дорогая, в наше время простой беженке из Советского Союза такую не купить. Я спрошу еще раз. Зачем ты сюда пришла?

— Я хочу у вас работать, — смело ответила Виктория и добавила. — Я от Бесс.

Гарри расхохотался. Эта бойкая девчонка начинала ему нравится. Пожалуй, он ей мог помочь.

— Ну раз от Бесс, тогда хорошо. Только умоляю тебя, переоденься!

Виктория улыбнулась и кивнула. Гарри поднялся со стула и потянулся. Спина звонко хрустнула. Он накинул на себя пальто и двинулся к выходу.

— Пойдем, я тебя провожу к твоему временному, новому дому.

Тори поспешила выйти за мужчиной. Они шли по лагерю, а иллюзионист рассказывал о своих подопечных, девушка же пыталась найти у Гудини хоть какие-то признаки магии. Хотя бы зрительно, но получалось у нее плохо. А если быть до конца честной, то никак не получалось. Навстречу вышла та самая женщина в черном платье. Гарри Гудини улыбнулся и обнял ее. Виктория стояла и не понимала, что происходит.

— Знакомьтесь, Натаниэлла, — сказал он. — Это — Бесс Гудини, моя жена.

Виктория удивленно посмотрела на женщину, но затем улыбнулась и протянула руку для рукопожатия. Женщина добродушно улыбнулась и заверила мужа, что дальше сама расположит девушку. Гарри улыбнулся и отправился заниматься своими делами. Бесс отвела Тори в свой фургончик, предложила наполнить ванну и нормальную одежду. Девушка с удовольствием приняла предложение. Погружаться в горячую воду было чертовски приятно. В этот момент Бесс решила, что свою гостью нужно оставить на время одну и, пообещав вернуться через полчаса, вышла. Тори была удивлена, насколько приветливой оказалась жена иллюзиониста и, расположившись в ванной, прикрыла глаза от удовольствия.

— Какая прелесть, — вдруг произнес до боли знакомый голос.

Тори резко открыла глаза и застыла от ужаса. Перед ней, скрестив руки, стоял Ратмир. Девушка стала вспоминать хоть какое-то заклинание от духов, но у нее ничего не получалось. Да и более того, ей нельзя было пользоваться магией, если ее кто-то увидит, то будет не хорошо. Ратмир усмехнулся.

— Да-да, я понимаю, что выгляжу ужасно, но не надо так бледнеть и пытаться меня прогнать с помощью магии.

— Ты же мертв, — прошептала Тори, не отводя глаза.