— Я видел досье.

— Похвально, что даже в минуты страсти вы не забываете об информации. И, разумеется, вы проверили факты?

— Нет, — лорд-чародей озадаченно посмотрел на архиепископа, — к чему?

— К тому, что вы всегда это делаете, — старик озадаченно посмотрел на своего собеседника, — но неужели тут вы оплошали и поверили тому, что написано на бумаге? Не я ли лично учил вас, что прежде, чем обвинять…, тем более вы, с вашим даром…

Лорд-чародей закатил глаза. Действительно, охваченный бурей чувств, злясь на бегство Фебы, он предпочел поверить тому, что было в досье, потому что так было проще. Архиепископ внимательно смотрел на него, словно ожидая решения.

— Хорошо, — выдавил из себя Грегори, — я проверю все. После свадьбы Эдварда.

Прибытие инфанты было очень торжественным. Под пушечные залпы и приветствия горожан, собравшихся в порту, гишпанские корабли вошли в бухту Саттона и пришвартовались к причалу, украшенному цветами и лентами.

Эдвард стоял на краю причала и слишком напряженно смотрел на то, как моряки ставят сходни. Грегори бросил на него быстрый взгляд. Кронпринц волновался, и это было заметно.

Его высочество прибыл накануне в ратушную башню, куда лорд-чародей открыл портал кронпринцу и его свите, включавшей в себя несколько молодых людей и достаточно многочисленную охрану, в том числе и трех магов. Это было решено сделать после того, как заседание тайного совета, упираясь в твердолобость премьер-министра, закончилось ничем. Именно тогда Эдвард и принял решение встретить свою невесту самостоятельно и, умело подталкиваемый намеками лорда-чародея, отдал приказ открыть портал. Грегори с удовольствием подчинился, прекрасно осознавая, что ему, возможно, придется несколько недель гулять лишь во дворе Венсенского замка, ныне тюрьмы для аристократов.

Появление столь высокопоставленных особ вызвало немалый переполох у мэра города, не рассчитывавшего на столь пристальное внимание со стороны королевской семьи. Весь вечер этот высокий чопорный мужчина краснел, бледнел и постоянно промокал лоб огромным платком, пока Грегори вежливо не выставил его из покоев принца.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Эдвард, когда дверь за мэром закрылась. Грегори лишь устало кивнул в ответ. Они расположились в небольшом особняке, принадлежащем короне. Поскольку их никто не ждал, то спальни были подготовлены наспех, кое-где виднелись следы пыли, сами комнаты были сырыми, а мебель — старой и рассохшейся.

— Просто ужасно, в каком запустении находится этот дом! — посетовал принц. Лорд-чародей пожал плечами.

— Что вы хотите, если вы — первый из королевской семьи, кто посещает его за много лет, — он говорил достаточно сухо, сказывалось напряжение после портала.

— Полагаете, стоит его продать?

— Полагаю, его можно было бы как-то использовать… но об этом вам лучше поговорить с вашим отцом, он и так зол на меня, а когда узнает, где мы, будет злиться еще больше.

— Вы всего лишь выполняли мой приказ! — возразил Эдвард.

— Который сам же и сформулировал… — граф Саффолд выглянул в окно, — Завтра должна быть ясная погода. Корабли пришвартуются в полдень.

Его царственный собеседник кивнул, вновь став серьезным. Грегори видел, что принц очень волнуется. Он выжидающе посмотрел на юношу, отмечая, что тот повзрослел.

— Эдвард, что вас гнетет? — вдруг спросил лорд-чародей неожиданно для самого себя. Тот прошелся по комнате, затем с надеждой взглянул на того, кто уже долгие годы являлся правой рукой его отца, и вздохнул:

— Как вы думаете… у нас с инфантой… возможны ли у нас отношения иные, нежели у моих родителей?

Грегори задумчиво посмотрел на него, понимая, чего стоило юноше задать этот вопрос. Королева никогда не гнушалась использовать детей в конфронтации со своим мужем, и Эдварду стоило огромного труда держаться в стороне от бурных ссор родителей.

— Вы мне льстите, Ваше высочество, — наконец сказал Саффолд, пытаясь усмехнуться, — я все-таки чародей, а не кудесник! Не в моих силах предсказать будущее! Но, во всяком случае, вы сделали все, что могли, чтобы завоевать уважение вашей невесты.

— Это вы сделали все, что могли, чтобы я завоевал ее уважение, — возразил тот, — я только не могу понять, зачем вам все это?

Грегори усмехнулся: мальчишка слишком четко знал правила дворцовых игр.

— Я и сам не знаю, — признался он, по привычке потирая затылок, не рассказывать же о своем промахе с Фебой, — пойдемте спать, Эдвард, завтра предстоит долгий день.

И вот они стояли на причале под ликующими взглядами толпы, совершенно не ожидавшей такого зрелища. Жарясь на солнце, лорд-чародей то и дело посматривал на принца, облаченного в парадный костюм и делавшего вид, что жара его совершенно не беспокоит. Эдвард был хорош: белокурый, голубоглазый, высокий и еще по-юношески стройный, он буквально воплощал девичьи грезы. Надо будет порекомендовать Его величеству чаще показывать кронпринца народу.