– Не скажите! – будто бы смертельно обиделся Мартиннак. – Собака – служит, сокол – дружит! Общение с благородной птицей облагораживает душу! Это союз неравных, но равносильных! Союз Воздуха и Земли, какой объединяет Вода – любовь. Чистая, бескорыстная, верная любовь! Без похоти и безо лжи! Ни одна жена так любить не сможет! Были бы женщины как соколы или хотя бы как собаки, но они, что крикливые сороки! И блеск любят, как сороки, тоже! Золото, жемчуга, шелка и каменья им подавай, не то слезы и упреки супругу. Супругу! Тому, кто им господин! Ввергают мужей в долги, ввергают кокетством в ревность, ввергают сладострастием во все восемь Пороков, а горестей так вовсе и не счесть из-за них! Одна польза от женщин – дети, наследники, а так – удивительно бестолковые существа…

Маргарита незаметно ущипнула Рагнера. «Ну возрази же ему!» – требовали зеленые глазищи.

– А знаете, граф, – глядя на жену, проговорил Рагнер, – вы совершенно правы – вот бы им молчать, спать у нас в ногах и ходить за нами на цепочке. Да, и руки нам лизать, конечно, тоже…

«Рагнер, ты чего?! Я же и так молчу! А ты!»

– А позвольте узнать, Ваше Сиятельство,– холодно спросила Маргарита, – где же нынче Ее Сиятельство, графиня Мартиннак?

– В монастыре Святой Майрты.

– А я не удивлена!

– Моя супруга – не монахиня, – ядовито улыбнулся граф. Более ничего не поясняя, он пригласил гостей спуститься в парадную залу и начать застолье.

– Почему ты меня не защищаешь? – спросила Маргарита у мужа, когда они садились за стол. – Этот граф меня сороками оскорблял, а ты ему поддакиваешь? Руки лизать? На цепочке ходить?

– Я бы так ему ответил, любимая, – с раздражением произнес Рагнер, – если бы ты не щипалась! Я тявкать по твоим указкам должен? Так, что ли?

– Да! Ты же еще мой рыцарь, забыл?

– Не забыл – рыцари тоже по указкам не тявкают, лишь по желанию.

– Ну ты у меня пожелаешь еще… Еще пожелаешь пожалеть ближе к ночи, что не тявкаешь, – пробурчала она. – В спальне с такой картиной я…

– Кстати, – с улыбкой перебил ее Рагнер, – меня наказали постом: хлеб, вода и никаких плотских утех, зато молитва перед сном и при пробуждении.

– Фха! – фыркнула Маргарита. – Ну-ну…

– Что «ну-ну»? Я восьмиду вытерплю с легкостью! Тебя жалко…

– А я уж тем более теперь тебе не поддамся – спасай душу и не ной!

Так Рагнер сам себя наказал. Свои оставшиеся три дня он из-за Гордыни должен был прожить почти как монах. А праздничный стол меж тем ласкал взор яствами, какие он с удовольствием бы вкусил: бобровые хвосты, раки, миноги, икра… На празднество Перерождения Воды старались сделать как можно больше рыбных блюд, ведь дары вод кушали намного реже, чем мясо. Самую вкусную, ценную рыбу откармливали в прудах или озерах. Первым главным блюдом стал гигантский сом; когда же полоснули его бок, то оттуда, как из рога изобилия, посыпались жареные рыбешки – форели, карпы, щучки…

На праздничном обеде у Мартиннака присутствовали мелкие землевладельцы со всей округи и значимые люди из Гайю – писари, законники, лекари, дельцы, – всего набралось около сотни гостей, дружно славивших хозяина замка: Винси Мартиннак относился к тем аристократам, какие любили раболепство нижестоящих. Для герцога Раннора, его супруги и Филиппа отвели самые почетные места за господским столом, то есть Рагнер сидел по правую руку хозяина замка; Орелиан – по левую, словно хозяйка дома. Если мальчик порывался сказать слово, то строгий отец одергивал его (старайся поменьше говорить, Орели, да побольше слушать, – и так до возраста Посвящения!). Зато Филиппа никто не одергивал, чувствовал он себя взрослым и важным, к тому же малость захмелел от фруктового пива и захотел «поумничать».

– А у вас, Ваша Светлость, в замку частое гости бываются? – спросил Филипп. – А таковские сомы тама есть? А китов подавают?

– Ты кита хоть раз видел? – недовольно хмурился Рагнер, кусая ломоть серого хлеба и запивая его водой.

– На картинках…

– Вот и у меня на картинках полно гостей…

– Бывают там, Филипп, гости, – сказала Маргарита. – Сам принц Баро был и его наследник, герцог Баро. Выше гостей и не найдешь во всей Меридее!

Рагнер благодарно ей улыбнулся – но Маргарита метнула в него гневную молнию из зеленых, неласковых очей.

– А у вас, Ваша Светлость, в замку свита великая?

– На хрена мне свита, Филипп?

– Как? Я читал, что даже в замку у барону должны быться рыцари. И еще красавицы, экие лишь о телу своем заботы знают. Когда гости наезжаются – они с ими обедувают, танцуют, а на прощание целуются.

– У нас таких дам нет и не будет! – возмущенно ответила Маргарита, поглядывая на мужа – Рагнер хитро улыбался, сверкая зубами и жуя свой хлеб.

– А у тебя там, Грити, много свиты?

– Нет… Совсем никого. А зачем она мне? Мне тоже свита не нужна.