Завернувшись в одеяло, Марисоль встала с кровати и подошла к мольберту. «Вернись домой, Марисоль. И забудь меня. Я ничего не могу дать тебе. Ни поцелуя, ни счастья, ни любви. Я не могу тебя любить. Прощай!» – гласила надпись на испанском. Видимо, чтобы у нее не было возможности неправильно истолковать послание.

Сердце ее упало. Марисоль читала и перечитывала записку. Потом услышала цокот копыт и бросилась к окну. Фоско как раз взобрался на коня, к корпусу которого был привязан небольшой баул. Хозяин замка явно отправлялся куда-то на длительный срок. Марисоль обернулась, ища глазами одежду. Тонкая ночная рубашка лежала на стуле рядом с кроватью. Никаких других вещей нигде не было видно. Марисоль схватила ночную рубашку и натянула на себя. Потом кинулась к выходу. Против ее ожиданий, дверь в спальню оказалась незапертой. Марисоль от неожиданности даже застыла на пороге, в страхе вглядываясь в полумрак гостиной, боясь увидеть Анниту. Но в гостиной никого не наблюдалось, потому Марисоль опрометью бросилась к лестнице. Стремительно взлетев по ней, она ворвалась в свою комнату, захлопнула дверь и метнулась к шкафу. Он оказался запертым, а ключа в замке не было.

– Он все предусмотрел! – рассердилась Марисоль. – Он полагает, что я не смогу выйти из дома, пока не проснется Аннита и не отопрет мне шкаф! Он уверен, что я не побегу за ним в ночной рубашке! Ничего у него не получится! – упрямо тряхнула она головой и бросилась вон из комнаты.

На улице стояло влажное и прохладное утро, но Марисоль даже не поежилась. На крыльце она остановилась и помчалась обратно в дом. Драгоценные минуты уходили, но без ключа Марисоль все равно не смогла бы отпереть калитку. К счастью, теперь она знала, где лежит ключ.

Выскочив во двор, Марисоль бросилась к калитке и выбежала в поле, когда Фоско уже почти достиг леса. Она помчалась за ним, едва касаясь ногами земли и зовя его. Фоско обернулся. Картина, которую он увидел, остановила биение его сердца. Прекрасная девушка с развевающимися на ветру темно-каштановыми волосами, бежала в низких лучах утреннего солнца. Легкое полупрозрачное платье, будто дымка, обволакивало ее стройную фигурку, струилось вдоль тела, рисуя изящный ее силуэт. Фоско не дыша созерцал воздушное создание, не в силах отвести взгляд. Машинально он натянул поводья, заставляя коня притормозить.

– Не можешь любить меня?! – задыхаясь от бега, сверкая темными глазами, гневно напустилась на него Марисоль. – Скажи мне в лицо, что не любишь меня, и я исчезну навсегда из твоего замка! – с присвистом выпалила она, останавливаясь. Грудь ее тяжело вздымалась от быстрого бега, щеки раскраснелись.

– Марисоль… Как ты вышла в таком виде?

– Тебя не должен заботить вид, в котором я выхожу на улицу, если ты меня не любишь! Давай, скажи мне это! – уперла она руки в бока, сердито глядя на него снизу вверх.

– Это правда. Я не люблю тебя, – произнес он сухо.

Сердце Марисоль больно кольнуло, будто ей в грудь вонзили нож. Но плакать она не собиралась. Она разозлилась.

– Значит, сегодня ночью ты использовал меня, будто животное?! Поддался инстинкту?! А теперь решил сбежать, обесчестив?! – сверкали ее глаза гневом. Фоско нервно сглотнул, а Марисоль продолжила: – А я, напротив, подарила тебе всю себя: сердце, душу, невинность! Я полюбила тебя всем сердцем!

– Ты ошиблась в выборе возлюбленного, Марисоль, понимаешь?! – отчаянно воскликнул Фоско. – Спроси любого в округе, и тебе скажут, что я сумасшедший убийца! – крикнул он.

– Я не верю в эти легенды! К тому же ты уже признался, что никого не убиваешь!

– Какая разница?! Едва ты появишься со мной в обществе, меня схватят и…

– Зачем нам появляться в обществе? Мы можем жить в твоем замке, как ты до сих пор жил в нем, – прервала его Марисоль. Фоско в замешательстве смотрел на нее, понимая, что ее возражение логично. А Марисоль, видя его смятение, спросила: – У тебя есть семья? Другая женщина? Ты известная в светском обществе персона?

– Что ты говоришь… – взмахнул он рукой.

– Тогда почему же мы не можем жить в этом замке?

Фоско молчал, упрямо глядя на нее.

– Слезь с лошади и поцелуй меня, – потребовала она.

– Прекрати, Марисоль!

– Я не сдвинусь отсюда. Или пойду бродить по округе в таком виде, – с вызовом заявила она.

– Мадонна, и когда только вернется твой брат и заберет тебя отсюда?! – со злостью бросил Фоско.

Марисоль развернулась и побежала от него прочь. Фоско соскочил с коня и кинулся за ней вдогонку. Он, разумеется, не собирался позволять ей бродить по округе в таком виде. Он был намерен вернуть ее в замок.

Догнать Марисоль особого труда не составило, и вскоре Фоско легко схватил ее сзади. Она брыкалась и вырывалась, пока в борьбе они не рухнули в траву. Кузнечики бросились врассыпную, а колосья пригнулись к земле, словно расстилая под ними зеленое ложе. Марисоль изловчилась и, вывернувшись, уселась на Фоско сверху, уперев руки ему в грудь, сверкая темными глазами. Он замер, затерявшись в этих глазах с прожилками медового цвета, которые он так старательно прорисовывал несколько дней назад. Сейчас он смог убедиться, что они удались ему с изумительной точностью. Вместо того чтобы скрутить ее и отнести домой, он завороженно смотрел на Марисоль на фоне синего неба.