— Его зовут Даппер. В некотором роде он ясновидящий. Я пока ещё не знаю всех деталей, но в курсе того, что он может знать, кем мы являемся. Он может видеть ауры, которые окружают людей. И я думаю, что он даже сможет определить что-нибудь сверхъестественное.

— Как удобно. За кого он? — спросил Линкольн.

Гриффин прищелкнул языком:

— В этом-то и проблема. Не похоже, что он намеревается менять свои позиции.

— Могло быть и хуже, — ответил Линкольн.

— Это точно.

Линкольн снова посмотрел на меня:

— Ты как, держишься?

— Всё в порядке, — сказала я. Перед глазами всё расплывалось.

— Она врёт, — даже не оборачиваясь, проговорил Гриффин.

— Эй! — запротестовала я. Нехорошо было использовать свои способности тогда, когда этого не требовалось.

— Извини, — сказал Гриффин.

— Ну, и кто теперь врёт? — пробормотала я.

— Давайте же, заходите! — нетерпеливо позвал Даппер, стоя в дверях.

Он занял практически весь проход. Я старалась определить, кем же был Даппер. Его расфуфыренный вид, брюки и черная рубашка, слегка не сочетались с грубой манерностью. Но одна вещь меня действительно удивила. Пояс был усеян бриллиантами.

Он провёл нас в свою квартиру. Клуб был выдержан в стиле ярких цветов и блесток, и я бы не удивилась, увидев откровенный женственный дизайн и элегантные декорированные лестницы. Но тут я поистине изумилась. Половицы из темного дерева покрыты пушистыми коврами кремовых оттенков. Комнаты уставлены тяжелой современной мебелью, которую могли сделать только в Италии. Когда ты дочь архитектора, в доме на кофейном столике только и лежат, что журналы по дизайну. Я выросла в мире дизайна интерьера. Квартира была без единого изъяна и при этом, выдержана в теплых тонах.

Даппер щёлкнул выключателями. В гостиной и коридоре зажглись лампы, освещая узкий проход, полностью уставленный книгами. Все книги в твёрдом переплёте. И все старые. Я не смогла узнать ни одну из них. Даппер прошёл вниз по коридору и указал мне направление в ванну. Гриффин и Линкольн задержались у входа, неслышно о чём-то споря. Я уже направилась к ним, чтобы узнать, что у них случилось, как они оба повернулись и посмотрели на меня. О чём бы они ни спорили, дело касалось меня.

Отлично!

Я отвернулась в сторону ванны и Даппера.

— Кто ещё здесь живет? — спросила я, принимая полотенце, которое он мне протянул.

— Никто, — ответил он.

— А другие двери?

— Мой офис и моя квартира.

— И никто не живёт там? — я подумала о том, что он не захочет отвечать, так как смотрел на меня, как на нежданного гостя. Но всё-таки он ответил.

— Это для моих рабочих. Иногда они слишком поздно заканчивают работу, или слишком сильно напиваются. Я позволяю им здесь остаться. Это держит их подальше от меня.

Линкольн появился рядом с Даппером и спросил:

— Не возражаете?

— Что? Собираешься пойти и подержать её за ручку?

Линкольн засмеялся:

— Нет. Я собираюсь пойти и вылечить её.

Даппер посмотрел на меня, потом на Линкольна:

— Ага, конечно, — он усмехнулся и ушёл. Линкольн снова рассмеялся. Я покраснела.

Я была на грани того, чтобы заполнить всю ванную комнату ощущением тошноты и нервного срыва. Граница между ранением и тем, что между нами происходило, была практически стёрта. Ванная комната — священное место, и делить её с кем-то еще было странно.

— Мне ещё не приходилось лечить такие серьёзные раны, — сказал Линкольн, усаживаясь напротив меня. Его голос дрожал.

Я уставилась на своё отражение в одном из огромных зеркал. Ванная комната была поистине королевских размеров. Даппер был очень самолюбивым.

— О, — сказала я, осматривая своё окровавленное лицо.

Из уха до сих пор сочилась кровь. И когда я уже начала поворачиваться, чтобы посмотреть на свою спину, Линкольн остановил меня.

— Доверься мне.

— О, — снова сказала я. Но потом, отказываясь быть слабачкой, добавила. — Ладно, хорошо… делай своё дело.

— Ты же знаешь, я не смогу полностью тебя вылечить, — сказал Линкольн, смотря на свои сплетённые руки и пальцы. — Гриффин…

Он что-то не договаривал. Я удивлённо спросила:

— Гриффин, что?

— Он предположил, что… — он резко выдохнул. — Он думает, что было бы лучше, если бы ты…

Но он не мог подобрать подходящих слов.

Потом я поняла, почему он так странно себя ведёт. О. Боже. Мой. Мои мысли вернулись к тому времени, когда я лечила Линкольна. К тому, как мы объединились, к тому ощущению моей силы, которая проходила через него. К тому моменту, когда мы оба вылечились.