Зараза не миновала и неприметного поселения, спрятанного на лесной окраине у самой границы Диких земель. Жители называли это место не иначе как Убежищем.

Едва поползли первые слухи о болезни, старейшины Убежища под угрозой изгнания запретили покидать пределы поселения, обязали всех мыться каждый день и кипятить питьевую воду. Но эти меры оказались тщетны: зараза уже проникла внутрь и через три дня после первого заболевшего охватила все поселение. Поначалу больных помещали в дровяной склад, но вскоре там не оказалось свободных мест, и заболевшие оставались дома, где за ними не было должного ухода. Рук не хватало, и те, кто был в силах, трудились день и ночь, не разгибая спин...

– Мама!
– вновь простонал мальчик, отчаянно цепляясь за руку покойной.

Его отец, стоявший рядом, судорожно сжал ладони. Кулаки у него были огромные, как и рост, и разворот плеч - он был южанином по крови, диким на вид из-за густой черной бороды, закрывавшей нижнюю половину лица. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, он с тоской смотрел на свою жену. Огонек лучины дрогнул, и тень от ресниц покойной затрепетала - на миг показалось, будто она улыбнулась. Страшная болезнь не тронула ее лица, оно осталось таким же прекрасным, как при жизни: высокий лоб, изящные скулы, тонкий нос, маленький аккуратный ротик, росчерк темных бровей и удивительные глаза, раскосые, как у всех назаров. Черные при жизни, теперь они были закрыты... Пусть так: лучше сохранить в памяти смеющийся взгляд, чем остекленевшие зрачки.

Мальчик зарыдал пуще прежнего. Отец, точно очнувшись от забытья, посмотрел на сына со щемящей сердце нежностью. Тот был мал ростом и худ настолько, что сквозь тонкую сорочку торчали острые лопатки. Темные жесткие волосы закрывали шею, падали на глаза - пора было стричь, но кто станет беспокоиться об этом в такое время?

Тронув сына за худенькое плечо, отец сказал:

– Пойдем на улицу.

Мальчик дернулся, сбрасывая родительскую руку.

– Тут душно, - настаивал отец, взлохмачивая сыну непослушные вихры на затылке.

Мальчик упрямо мотнул головой, освобождаясь от заботливой руки и продолжая всхлипывать в одеяло.

– Сантар!
– укоризненно промолвил отец.

Мальчик метнул на него злобный взгляд. Он походил на мать хрупким телосложением, но южная кровь тоже давала о себе знать - зачернила брови, округлила глаза. Прежде отец гордился этим, но сейчас вдруг пожалел.

Сантара пришлось уводить силой. Снаружи послышались голоса - мальчик, устыдившись своих слез, тщательно вытер щеки, прежде чем выйти на улицу.

– Давай отведу тебя к Чэн-Ку, - предложил отец.

– Не надо! Сам дойду, - буркнул Сантар.

– Я провожу...

– У тебя еще много дел!
– выпалил Сантар и сорвался прочь, в темноту.

Отец проводил его взглядом и вернулся в лазарет: тела умерших вместе с простынями полагалось незамедлительно сжигать.

***

Сантар бежал, пока не выбился из сил. Остановившись передохнуть, он вытащил из-за пазухи длинный грубый шнурок, с непривычки натерший шею. На шнурке висел крупный горный хрусталь неправильной формы. Мама так любит это украшение...

Любила.

Сантар опять бросился бежать - мимо темных опустевших домов, мимо склада с провизией и сеновала... Он задыхался, но продолжал бежать вперед, пока не добрался до леса на окраине Убежища. Здесь стояли две сосны, сросшиеся стволами. Сантар лег на живот и, ловко извиваясь, пролез между крепких корней в узкую щель - глубокую нору, известную всем детям Убежища. Столько счастливых воспоминаний было связано у Сантара с этим местом! Ему казалось, что здесь можно спрятаться от страшных костров, грязных одеял и мерзкого сладкого запаха, витающего над ними... Сантар свернулся калачиком и закрыл глаза, отчаянно пытаясь забыться.

Вдруг его чуткий слух уловил среди привычных звуков посторонний шум. Кто-то крался в ночи, держась в тени пустых домов и неумело пытаясь скрадывать шаг. Но Сантара, приученного к охоте в диком лесу, не так просто было обмануть. Он осторожно выглянул из-за переплетенных сосновых корней, пытаясь понять, враг ли это и насколько он опасен.

В тени домов вырисовывалась приземистая фигура. Сантар подобрался, но тут незнакомец, споткнувшись и ойкнув, ступил на освещенные луной участок.

– Санта-ар! Ты где?
– раздался жалобный голос.

Мальчик с досадой поморщился. Надо же было испугаться, и кого?.. Соседской девчонки!

– Чего тебе?
– недовольно зашипел он.

Маленькая девочка, ниже Сантара на целую голову и младше на три года, пролезла сквозь корни; в норе сразу стало тесно.

– Чего тебе?
– повторил Сантар.

У девочки задрожали губы. Мысленно дав себе подзатыльник, мальчик умерил тон:

– Ночь на дворе! Почему ты здесь?

– Я видела, как ты бежал, - шмыгнула носом девочка.

'Вот отчаянная!
– подумал Сантар.
– Не побоялась сбежать из дома!' Впрочем, отваги ей и в самом деле было не занимать. Малышку звали Райхана, и, несмотря на юный возраст, она всегда доставляла уйму хлопот окружающим.