Сая потерла ноющие руки - бинты вмиг пропитались сукровицей. Арамил нахмурился, заметив кровавые подтеки на повязке, но далекий шум заставил его продолжать.

– Второй случай произошел со внуком Мехреда. Он пришел поклониться праху деда, но когда покидал Святилище, у него на лбу якобы открылись кровоточащие раны. Судьба этого молодого человека была печальна - в тот же день его настигли убийцы, пытавшиеся покончить с родом первожреца Огня. Впрочем, у Мехреда было около двух десятков детей, так что говорить об истреблении его рода можно было с большой натяжкой.

Что же касается, потомков Лейва, архивные записи гласят, что в сооружении Саркофага участвовал один из его сыновей, который впоследствии умер от таинственной болезни.

Все эти сведения в совокупности породили безумную теорию о том, что при создании Саркофага маги моах провели над ним некий ритуал, который замешан на крови. Вот почему на теле тех потомков первожрецов, которые первыми касались Саркофага, появляются рунные символы. Их назвали Знаком четырех. Кто-то из провидцев предрек, что в тот день, когда каждый из первожрецов получит часть своей крови, Саркофаг расколется пополам - и только Небо знает, что произойдет тогда!

Сая прижала к груди забинтованные руки.

– Наставник, а как же потомки моего предка?
– дрожащим голосом спросила она.

Наставник поглядел на нее сочувствующим взглядом.

– По правде говоря, семья Ксайгала считалась погибшей во время разрушения северянами Колвака. Что ж, видимо, вандам все же удалось спрятать его детей... Сайарадил - ты первая из потомков Ксайгала за тысячу лет, кто объявился миру! Знаки на твоих руках красноречиво говорят об этом... Многие из моих братьев ужаснулись, ожидая исполнения древнего пророчества. Ты понимаешь теперь, почему они настроены против тебя?

Сайарадил подняла к нему чистые, полные боли глаза.

– Наставник, так я умираю?

Арамил порывисто схватил ее за плечи.

– Сая, ты должна знать кое-что, - твердо сказал он.
– Рунная магия может использовать даже тот, кто не наделен магической силой - и в этом ее опасность! Руны высасывают столько энергии, что обычный человек умирает. Но ты - не обычный человек, Сайарадил. Ты не умрешь из-за рун на твоих руках!

– Что же они такое?
– прошептала Сая, глядя на повязки.

– Я не знаю, - убитым тоном сказал Арамил.
– Но даю слово, что попробую найти ответ! Вот еже не первый год я работаю над расшифровкой текстов моах, что сохранились у нас. Проклятое рунное письмо слишком тяжело...

– Но что делать, мне, наставник?
– спросила Сайарадил с отчаянием.

– Как это что? Стать великим магом, конечно же!
– воскликнул Арамил.
– Ты одна можешь показать, что стихийная магия не проклятье, а дар нашему миру! Я буду рядом и смогу защитить тебя от моих ретивых братьев, пока ты не станешь настолько сильной, чтобы не нуждаться в защите!.. Тебя ведь больше не беспокоят кошмары?

У Сайарадил заблестели от слез глаза. Она замотала головой; от резкого движения у нее в ушах зазвенело.

– Нам надо уйти, - услышала она встревоженный голос наставника, но его самого уже не видела: мир закружился хороводом забитых полок и канул в темноту.

Арамил подхватил обмякшую Саю и бросился к двери, дивясь тому, насколько она легкая.

– Как вы посмели сюда войти?!
– раздался гневный крик.

Дверь открылась; за ней стоял наставник Аргус. Видно было, что он спешил: его лицо раскраснелось, мокрые от пота волосы прилипли ко лбу.

– Мне казалось, у меня есть на это право, - спокойно заметил Арамил.

– Но не у нее!
– рявкнул Аргус.

– У нее больше прав, чем у всех нас, - не сдержавшись, Арамил смерил его взглядом свысока.
– Отойди! Сайарадил нужна помощь.

Несколько мгновений казалось, что Аргус не уступит, но он все же посторонился и проводил молодого наставника взглядом, полным лютой ненависти.

У лестницы их встретил запыхавшийся наставник Еримил.

– Чего ты добиваешь?
– крикнул он, заступая дорогу.
– Хочешь стать для нее покровителем? Несчастный дурак! Неужели ты думаешь, что потомок Ксайгала станет служить тебе?

– Я верю, - смиренно сказал Арамил, - что Сайарадил будет служить Храму... Поэтому, прежде чем привести ее сюда, я посетил Верховного жреца. Надеюсь, его разрешения для вас достаточно?

Лицо старшего наставника вытянулось так, что разгладилось большинство морщин. Он посторонился, отметив при этом, как бережно Арамил прижимает Саю к груди.

Сайарадил металась в горячке несколько часов кряду, затем затихла. Ее дыхание было едва слышным, а обжигающе-ледяные ладони вновь покрылись кровавыми волдырями. Казалось, жизнь вытекает из Сайарадил; ее и без того бледные щеки синели с каждым часом.