Он заслуживает этого от меня.

— Что ты делаешь завтра вечером? — спросила я.

— Суббота? Клянчу у тебя еду, если готовит твоя мама.

— Хорошо, — сказала я. — Мне нужно узнать твое мнение насчет кое-чего.

Глава 7

Менни осторожно листал страницы, по его лицу невозможно было прочитать, о чем он думает. Я рисовала узоры на своем ковре и сжимала руки, пока он, в конце концов, не закатил глаза.

— Успокойся, пока не сделала с собой что-нибудь.

— Ну что?

— Что «ну что»? Ты тут состряпала нечто кошмарное, Пи.

— Это не мое, я же говорила тебе, что нашла это.

— Тогда потеряй это снова, — ответил он, указывая на одну из фотографий. — Потому что этой жути можно присвоить высшую степень кошмара.

— Полностью с тобой согласна.

— А что с почерком? Ни у кого такого нет.

— Видимо, все же есть. Я подумаю предложить помощь в канцелярии, так я, может быть, смогу просмотреть тесты или еще что-нибудь.

Он покачал головой.

— Не поможет. Я там работал. Все в электронном виде, а доступ строго контролируется.

Я жевала нижнюю губу, чувствуя, как вопросы просто рвутся наружу.

— А как насчет данных посещаемости? — Мой голос был тише, чем обычно. — Ты их видел?

Он колебался, его глаза превратились в щелочки. К моим щекам прилил жар, я перевернула страницу тетради, которая привела меня к этому пути. Он прочитал первую запись – там, где упоминались мы оба, а потом я показала ему текст. Он ничего не отрицал. Вместо этого он уселся на мой стул и скрестил руки на груди.

— Ты поэтому не выбросила это? — спросил он.

Для этого был миллион причин, но я кивнула, он почесал затылок.

Потом он молча сидел, теребя ткань моего стула. Он смотрел на свои колени или на пол, на что угодно, только не на меня.

Я вздохнула.

— Может, ты скажешь что-нибудь?

— А что ты хочешь, чтобы я сказал? «Не волнуйся»?

— Нет, я хочу, чтобы ты сказал мне, что это все неправда. Или правда. Я хочу, чтобы ты сказал мне, почему я узнаю об этом из какого-то безумного дневника вместо того, чтобы услышать от тебя.

— Ну, не то чтобы я знал о том, что какой-то псих следит за мной.

— Менни, я серьезно.

— Как и я.

Я взмахнула руками.

— Может, ты ответишь мне наконец? Ты делал что-нибудь с данными учеников?

Он потер рукой лицо и поджал губы. А потом он выпалил.

— Да. Пару раз. Теперь с этим покончено.

Я упала на свою кровать.

— Покончено? А когда вообще это началось?

— Я работал в офисе посещаемости. Сканировал бланки разрешений и чистил их компьютеры от вирусов. Это было легко. — Менни пожал плечами.

— Тебя могут исключить! О чем ты только думал?

Он покачал головой и постучал пальцем по тетради.

— Заговорить можешь только ты, так как в данный момент сидишь рядом с украденным имуществом.

— У меня и в мыслях этого не было.

— Значит, мы возвращаемся к инквизиции, да? С тех пор, как я сказал тебе, что не иду в колледж...

— Погоди-ка, что? Я думала, ты бросил эту идею. Теперь ты говоришь, что не идешь? — он не ответил, так что я продолжила. — Серьезно, Менни? Теперь это твой новый план? Мелкие преступления по найму?

— Для тебя все это намного легче, когда у тебя есть уже подписанный чек на обучение, но не у всех есть твои возможности! Иногда нет других вариантов, понимаешь?

— Всегда есть другой вариант, — сказала я.

Менни просто рассмеялся и придвинул к столу мой стул. Он схватил свое пальто и направился к двери моей комнаты.

— Подожди, не уходи. Прости меня. Я просто волнуюсь, потому что мне не все равно.

— Что ж, не стоит, — ответил он. — Веришь или нет, я выживу, даже если, не дай Бог, придется последовать торговому пути моего отца.

Я вскочила на ноги.

— Не поступай так. Ты знаешь, я люблю твоего папу. Он работает больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю. Но что не так со мной, если я хочу большего для тебя, Менни! Ты же не будешь счастлив, имея такую работу. И я не говорю о Лиге Плюща. Я говорю об общественном колледже, так что поступай, как знаешь, иди куда хочешь!

— Ты просто не понимаешь, да? Не имеет значения, даже если это будет колледж за тысячу долларов в год. У. Нас. Нет. Денег. Нет никакого фонда. Никаких сбережений. Большую часть времени мы даже не можем свести концы с концами. Но ты ничего этого просто не понимаешь, Пи.