Она отвечает ему натянутой улыбкой, но ничего не говорит. Я подвигаюсь, чтобы освободить для нее место.

— Тейси, мне так жаль. И я очень хочу поговорить с тобой обо... обо всем.

— Нет. Пока никаких разговоров, — говорит она, отмахиваясь свободной рукой. — Я не готова, и мой советчик по реабилитации призывает меня осознать это чувство. Так что выбери другую тему. Эта официально закрыта.

Я открываю рот, но ничего не приходит на ум.

— Я бы хотел поговорить о внезапной привязанности Пайпер к игроку в футбол, — высказывается Менни.

— Ник? — Она перебрасывает свои волосы через плечо. И начинает смотреть на меня, почти как старая Тейси, когда ухмыляется. — Старые новости. Я уже давно в курсе.

Менни усмехается.

— Ты что у нас теперь репортер-сплетник?

— Ну, может быть, я и не была всегда уверена в этом, но сейчас, думаю, заголовок напрашивается сам собой. У меня есть нечто очень сочное –

я не единственная прохожу лечение в клинике. Мама Кристен Грин тоже там. Выпивка, не лекарства.

— А у кого сейчас нет проблем с выпивкой? — Спросил Менни. Его отец употребляет вот уже лет двадцать. Каждый, кто приходил в дом Рейнсов, видел молитву о терпении, висящую на стене.

— Погодите, друзья, это еще не самая лучшая часть. — Я вообще не видела в этом ничего хорошего, но Тейси наклонилась с горящими глазами. — А кто-нибудь вообще видел маму Кристен? То есть хоть раз?

— Я что-то не припомню, разве что у нее хорошая грудь, — сказал Менни.

— Я несколько раз видела ее отца, — сказала я. — Высокий лысеющий парень. Он показался мне нормальным.

— Видимо, свою нормальность она унаследовала от него, потому что ее мама села на поезд прямиком в страну Алкогольного Забвения.

— Что ты имеешь в виду? — Спросил Менни. Лучше бы он этого не делал.

Он ухмылки Тейси у меня в желудке все сжалось.

— Она – полная катастрофа. Обесцвеченные волосы, загорелая, как хорошая сумочка, – она была одета в полосатые туфли на шпильках в паре с розовыми джинсами. И я даже не преувеличиваю. — Она с улыбкой откинулась на сидении. — Ну, разве это не самый лучший материал?

— Потрясающий, — ответил Менни. — Я собираюсь взять печенье.

Тейси подняла руки.

— Я употребила парочку таблеток – и соцсети взорвались. Я узнала это и не получу ничего?

— А что ты надеялась получить? — Спросила я, не сумев скрыть отвращение в голосе.

Но я ведь не должна ощущать отвращение, верно? Скорее всего, я выглядела точно также, когда фотографировала Джексона. Такая же самодовольная – радовалась тому, что способствовала унижению золотого мальчика.

Я действительно не хочу быть таким человеком.

Словно из ниоткуда возник Джексон. Я лишь слегка удивилась своей нервной реакции, я сильно ударилась коленями о столик, когда он посмотрел на нас снизу вверх. Я заставила себя надеть на лицо нейтральную маску, но адреналин бежал по моим венам, как жидкий огонь.

Он выяснил, что это я. Все кончено.

Джексон посмотрел на меня и... кивнул. Я моргнула несколько раз, все еще уверенная, что это назревает. Вот только он даже не смотрит на меня. Он повернулся к Тейси.

— Джексон, — произнесла она, делая ударение на последнем слоге, словно ставя знак вопроса. Это было вполне оправдано, поскольку существовало очень много вопросов, которые нужно было задать. Например, почему ты стоишь у нашего столика? И что в принципе ты можешь хотеть от Тейси?

— Я слышал о том, что с тобой случилось, — сказал он.

— Ты и все остальные.

— Не нужно быть мерзкой, — произнес он.

— А тебе не нужно стоять здесь и утверждать очевидное. Что ты хочешь?

— Я хочу сказать тебе, что думаю, что тебя подставили. Хотя мне кажется, что такая пламенная журналистка, как ты, могла бы и сама догадаться.

Тейси посмотрела на него.

— Я и правда принимала таблетки, Джексон. Это не заговор.

— Да, но кого вдруг может заинтересовать копание в твоем грязном белье? Никого. Но кто-то заинтересовался, ведь так? Как тогда, когда меня сняли на видео. И кто-то выбросил всю одежду на Кристен.

Тейси со скучающим видом отмахнулась.

— Мне это неинтересно.