– Ты похож на Рождественского Деда! — заботливо сбивала хлопья с его одежды Янамари.

– Значит завтра Рождество? — тут же сграбастали зазевавшуюся девчонку.

– Нет же! Не завтра! — звонко заливалась юная унгрийка вырываясь.

– Послезавтра? — дурачился Колин, примеряясь подставить подножку и толкнуть Янамари в сугробчик.

– Нееет! — не очень-то противилась она.

– А когда?

– Скоро! — выкрутилась Янамари из захвата.

От наплыва эмоций, девочка обежала вокруг, мучителя, распинывая снег. Колин не мешал. Быть счастливыми получается не у всех. У нее получается. Пока. Пройдет время и счастье быть, сменится счастьем казаться таковой. Счастливой женой, счастливой матерью, счастливой хозяйкой. Сама не вспомнит, какой была.

– Любишь зиму? — топтался Колин в сугробе. Снег похрустывал, поскрипывал, забивался в складки сапог, пересыпался поверх коротких приспущенных голенищ.

– Только Рождественскую неделю. Зимой скучно, - радостно носилась неугомонная Янамари.

– Скучно? А весной?

– Весной цветы.

– Одуванчики?

– Подснежники, морозники, медуницы, фиалки, - живо поименовала девочка раннею красоту лугов и лесов.

– А летом?

– Летом? Летом можно купаться! Каждый день!

– В бочке?

– В реке! Или в озере! Или в пруду!

– Рыбу пугать голой попой?

От смеха Янамари повалилась в снег. Колин едва успел её подхватить.

– Нет!

– Раков? Головастиков? Лягушек?

– Нееееет!

– А я люблю осенью бродить по опавшим листьям. Поддашь ногой, и они закружат разноцветными бабочками. Желтыми с берез, красными с кленов, золотистыми с осин.

– Сами маленькие с ладошки младенца, - продолжила Янамари придуманную игру.

– Или растопыренные с пятерню старого лодочника.

– А еще изящные, как у благородных эсм.

– И конечно корявые! Корявей лап у грозных саинов.

– Как у тебя!

– Значит вот так?! У меня?! — подхватил он девочку подмышки и закружил быстро-быстро. Янамари визжала и болтала ногами.
– Закину на дерево в гнездо! Пусть тебя вороны червяками кормят!

Возни, смеху и радости нет предела! Колин, притянув девочку, прижал и, как она отчаянно не отбивалась, натер ей щеки, насыпал снега за шиворот и предложил погрызть сосульку. Просвеченная ленивым солнцем, она походила на медовую соплю.

Нахохотавшись от души, Янамари серьезно выговорила Колину за баловство.

– Вообще-то, настоящие эсм не должны смеяться, визжать и дрыгать ногами.

– А что же они должны?

– Неторопливо следовать.

– Как гусыни?

Дразнить получилось непохоже, но Янамари оценила его игру новым весельем и хлопаньем в ладошки.

Они набегались, наносились, протоптали лишних тропинок, положив их замысловатым и причудливым узором. Перекинулись снежками.

– Яни, ты помнишь Габора? — крутил Колин девочку отряхнуть налипший снег.

– С которым ты поссорился, а потом дразнил на крыше?

– Его самого.

– Он смешной. Похож на кролика, - Янамари нарисовала на снежной поверхности потешную длинноухую рожицу.
– Беленький. У меня был такой. Давно. Мне его жалко.

У детей необычная способность озадачивать и ставить в тупик родителей, взрослых, мудрецов и хитрецов, всех рангов и возрастов.

– Жалко? Почему? — удивился Колин и предложил свой вариант рисунка.

– Он теперь, наверное, никому не нужен. Совсем как я, когда приехала к эсм Сатеник.

Колин призадумался. Девчонка могла оказаться права. Младший сын, не старший. Необязательный фамильный резерв. Тем более есть еще и средний. Вполне возможно Гусмар плюнул на неудачливого отпрыска. Не получился королевский зятек и ну его!

Будем исходить от обратного, - пожелал унгриец незряшности собственного начинания и уже потраченных немалых денег.

– Тогда… Я не буду возражать, если ты ответишь вежливостью на вежливость, окажи Габор тебе знаки внимания как взрослой эсм.

– Ты хочешь с ним помириться?

– Вроде того. Но, видишь ли, нужен кто-то третий. И лучше тебя никто не справится.

– Но я тоже с ним ругалась.

– И что? Настоящим и благородным эсм, все утро торчащим перед самым большим зеркалом в доме, подобные шутки даже не вспоминают.

Янамари он не убедил.

– Все равно саин Габор на меня сердиться.

– Совсем немножечко. Но ходить надутым на всех с кем ругаешься, станешь похож на пузырь, - Колин надул щеки, изобразить результат долгих обид.

– А если он будет говорить о тебе дурно? — беспокоилась Янамари.