— Тебе снится трон! — восторженно провозгласил Ух’эр и остановился у ступеней. Завел руки за спину, наклонил голову, уставился снизу вверх с насмешливой издевкой. Лаэфу почудилось, что смотрит по-птичьи. Небось, с Тэхэ шептался, прежде чем явиться сюда. Сейчас еще завоет волком, чего доброго. Или копытом забьет.

От него можно всего ожидать.

— Тебе тоже, — напомнил Лаэф. — Тебе снюсь я и трон. Мой. Трон.

Ух’эр фыркнул, щелкнул пальцами и оказался сидящим в излюбленной позе — подогнув под себя ноги — на парящей пушистой перине. Перина чуть качнулась, пока он устраивался удобнее. Из нее вылетело и взметнулось с потоком воздуха белое перышко. Насмешка, издевка на всеми тенями, над тьмой и самим Лаэфом. Перышко.

В этом — весь Ух’эр.

Лаэф убьет его, конечно же убьет, он даже не будет ничего выдумывать — просто голыми руками оторвет голову. Но много позже. Не сейчас. А сейчас…

— Что ты узнал?

— Многие говорят, Затхэ уничтожит мир…

— Что про меч?

— Про меч мне сказали единожды. Мол, Затхэ возьмет меч и переметнется к Сорэн. Представляешь? — Ух’эр всплеснул руками, перина покачнулась, еще пара перьев спланировала на черный пол. Из перины донеслось что-то похожее на сдавленное кудахтанье.

— Ш-ш-ш! — зашипел Ух’эр, стукнул кулаком по перине и поднял на Лаэфа честный взгляд: мол, ничего не было, это не моё, оно само.

Лаэф ухмыльнулся. Убить-то он убьет. Но глупые шутки Ух’эра иногда и впрямь смешны. Хотя всегда, всегда неуместны.

— К Сорэн! — повторил тот. — Я знаю Затхэ, и он…

— Это не Затхэ, — холодно перебил Лаэф. И презрительно добавил. — Шаайенн...

— Так Затхэ он или нет?! — возмутился Ух’эр. — Определитесь уже!

— Наполовину, — мягко ответил Лаэф. — Его дух жив, но память, судя по всему, утеряна. И теперь он не просто безмерно нагл — он еще и безмерно глуп. Потому…

Лаэф задумался, сжал руку в кулак, легонько простучал длинными пальцами по подлокотнику в такт своим мыслям.

— Если он глуп, — так же мягко заговорил Ух’эр, который, если хотел, мгновенно перенимал все интонации, — его будет просто уничтожить…

— Ты только что говорил с Тэхэ, ты сказал ей? — неожиданно жестко спросил Лаэф, встрепенувшись. — Эйре? Кто-нибудь, кроме меня, знает?

— Нет, — быстро, слишком быстро ответил Ух’эр. И снова сделал честные глаза.

— Это важно, — с напором заговорил Лаэф. — Это очень важно, брат.

Ух’эр принялся летать по залу. Конечно, что еще можно делать посреди важной беседы? Нарезать на перине круги вокруг трона. Лаэф раздраженно вздохнул. Брат пытается его разозлить — так пускай увидит, что ему удалось.

Еще один круг — и перина вновь замерла напротив трона, покачиваясь в воздухе.

— Почему? — спросил Ух’эр. — Почему важно?

— Потому что пока нам придется спасать их обоих, — тихо ответил Лаэф. — Они в одной лодке — Затхэ и эльф. И мне не нужен разлад, который придет обязательно, стоит кому-либо из нас произнести слово “Сорэн”.

— Боишься, что уничтожат и тебя вместе с ним? — уточнил Ух’эр, хитро сощурившись. — А что, брат, это хорошая мысль. Убрать вас обоих, и мы…

— Никогда не сможете жить, — жестко отрезал Лаэф. — Без меня вам не ожить по-настоящему.

А Ух’эр неожиданно серьезно, задумчиво проговорил:

— Как будто я когда-нибудь жил…

Потом вскинулся и серьезно, тихо проговорил:

— Твоя тайна со мной, брат. Я и мой… моё… ездовое животное, — похлопал ладонью по перине, та снова принялась кудахтать, — обещаем молчать об этом.

Круто развернул ее и поплыл прочь из пещеры.

Лаэф прикрыл глаза. Конечно, опять Сорэн. Теперь к ней пойдет и Затхэ... Все они идут к Сорэн, не понимая одного — ей они не нужны. Ей никто не нужен. И никогда не был.

***

Нивен закрыл глаза и потер лоб. Тут же открыл — испугался вдруг, что снова провалится.

“Отлично, — подумал мрачно. — Как теперь спать? И что это была за дрянь?”

Вокруг что-то творилось, и если раньше творилось только вокруг Йена, то теперь и его зацепило. Может, конечно, это был просто сон. Он поднялся на ноги во сне... Может ведь такое быть?

И с мечом ему мерещится что-то, потому что устал. Потому что уже в ушах звенит от разговоров. Никто, наверное, во всем мире не говорит так много, как рыжий идиот. Хуже зудящей мухи. Не удивительно, что за ним вся его страна с оружием наперевес бегает, а что он Затхэ — так, удобная отговорка, прикрытие…

И кажется, это заразно — отвлекаться на все вокруг вместо того, чтобы думать о происходящем.

Сначала поющий меч. Теперь сон, который не похож на сон. Неприятный, жуткий. Корабль этот, который снился раньше. Или не этот снился? Но море-то, море — снилось! Его считать? Вписывать в цепочку?