С другой стороны, это и хорошо, что гном не вникает в происходящее вокруг. Меньше вероятности, что устроит какой-нибудь бунт. Или просто мелкую пакость. Бордрер вот — пытался, и не раз.

С третьей — гном слишком туп. Демонстративно туп.

Что-то здесь не то...

— Не поворачивайся к нему спиной, — тихо сказала Сорэн. — Он не из тех, кто будет верен. Он из тех, кто предаст. Я вижу в нем черное сердце предателя. Не поворачивайся к нему спиной…

“Я просто спускаюсь по лестнице”, — мысленно отмахнулся Тейрин. Сейчас только наставлений не хватало.

— Тейрин! — непривычно громко, властно одернул голос в голове. Он остановился на мгновение, тяжело вздохнул.

“Да знаю я, знаю… Но, Сорэн, сердца черны у всех. У всех. Потому ты должна прийти. Потому ты придешь”.

— У тебя — нет, — смягчилась она. — У тебя сердце не черное, Тейрин. Ты светел…

“…пока, — мысленно договорил он. — Но уже скоро оно потемнеет. Стоит только начать действовать… Стоит только начать”.

На самом деле где-то глубоко внутри он не злился — был рад гостю. Его появление вынуждало Тейрина отложить начало воплощения в жизнь всего задуманного. Жаль только, не успел поговорить с ведьмой.

***

Было спокойно, хорошо. Тихо. Вот что в последнее время было редкостью — тишина. Шаайенн наконец убрался искать общий язык с Мирдэном. И можно было наконец посидеть в тишине.

Нивен был не слишком рад, что рыжий полез следом за ним на судно. Во-первых, он устал от разговоров. Во-вторых, судно с ним на борту и впрямь скрипело сильнее, чем без него. Ну, и в-третьих, он в любой момент мог снова превратиться в рогатого монстра.

Или это — во-первых?

В любом случае, вот кого действительно было бы неплохо выбросить за борт. А теперь у него еще и меч запел. Конечно, меч слышно, только если очень, очень хорошо прислушаться. Как птицу в лесу, что вдалеке чирикнула о незнакомце на тропе. Не Нивену — но он услышал.

Вот и железяка — поет будто издали. Едва слышно дрожит в воздухе.

Нивен вынул из-за пазухи несколько лент ткани — той, что использовал для перевязки ран. Развернул их, присел рядом с мечом. Жаль, эта штука ему не принадлежит. Впрочем, ему такая и не нужна — слишком большая. Шаайенн слишком шумный, меч — слишком большой, так что, как сойдут на берег, пускай сами разбираются, куда им дальше...

Но нехорошо, чтоб оружие оставалось раздетым.

Нивен обернул меч.

Стало тише: из-под тряпок не очень-то позвенишь.

А он сел в угол, прямо на полу, уронил расслабленно руки на полусогнутое колено, вытянув вторую ногу, откинул голову назад и прикрыл глаза. Вот теперь — тихо. Теперь можно подумать, что делать дальше.

Но вместо этого Нивен вдруг подумал, что ему ведь снилось море. Очень много раз, именно такое, с таким запахом, с мерным покачиванием, с шепотом волн. Он будто знал, как это — когда укачивает море. А ведь ни разу не был на море, даже не видел...

А потом он упал.

На середине недодуманной фразы, провалился вниз, в бесконечную, бездонную темноту. Безо всякого перехода от реальности ко сну и с очень четким ощущением падения. Нивен рухнул на твердый пол, кажется, вскрикнул, но крик растворился в темноте. Зато очень внятно прозвучал другой, чужой голос, доносящийся будто отовсюду сразу, будто говорила сама темнота. И этот голос звал его.

Змеиный, вкрадчивый:

— Ниве-ен...

Пробирающий до костей.

“Мало было волшебных мечей и рогатого монстра! Теперь еще и... вот!” — растерянно подумал Нивен.

Вскочил на ноги. Огляделся. Принюхался. Но то ли чувства подводили его, то ли темнота была слишком плотной. Как туман над Озером Скорби.

Еще раз, над самым ухом:

— Ниве-ен...

Все внутри похолодело. Нивен и не знал, что способен так испугаться — что забыл, как дышать.

“Проснись! — приказал себе. — Проснись!”

Но без толку.

В нескольких шагах и без того плотная темнота стала еще плотнее, почти обрела очертания. Оцепенение отпустило. Нивен выхватил из-за спины мечи, прыгнул вперед, полоснул по темной фигуре наискось, сразу двумя руками. Темнота зашипела, рассыпаясь.

И тут же сгустилась в другом месте. Нивен снова ударил, но она рассыпалась секундой раньше, и он понял — обманный маневр. Но предпринять уже ничего не успел, его схватили за шею сзади.

"Правильный захват, на удушение," — зачем-то констатировал он. Ушел вниз, не опускаясь — падая на колено, чтобы перебросить через плечо того, кто держал.

Но обнаружил — не держит никто.

Нет никого.

И снова сразу отовсюду:

— Ниве-ен...

"Проснись!" — повторил, крикнул себе, но не смог.