– Это моя пуля?
– удивленно спросил Кингсли.

– То, что от нее осталось.

– Почему она у тебя?

– Я хотел ее, - ответил Сорен.
– Я взял ее. Я заплатил за нее. И теперь ты ничего мне не должен.

– Они отдали тебе ее в больнице?

– Я попросил.

Кингсли вертел контейнер, притворяясь, будто изучает шрапнель. По правде говоря, ему было все равно, как она выглядит. Все, что имело значение, это почему Сорен хранил ее. Почему? Это был талисман? Сувенир? Напоминание о последнем разе, когда они видели друг друга? Кингсли думал о том, чтобы опустить руку в карман. Там лежал небольшой серебряный крестик на порванной серебряной цепочке - напоминание, которое он сохранил после первой ночи с Сореном. Крестик и воспоминания.

– Ты хранишь это? Все это время с тобой была моя пуля?
– спросил Кингсли.

– Да. Если хочешь ее вернуть, тебе придется заплатить.

– Я никогда тебя не пойму, - заявил Кингсли.

– Тогда перестать пытаться.
– Он вытянул руку, и Кинг бросил контейнер с фрагментами пули ему на ладонь. Ему нравилась идея того, что Сорен носил с собой кусочек его. Было ли что-нибудь более интимным для жертвы, чем орудие, которым ее едва не убили? Эти фрагменты пули были внутри тела Кингсли и чуть не уничтожили его. Вместо прекращения его жизни они изменили его жизнь. Неудивительно, что Сорен испытывал такое родство с этими смертоносными остатками. У них было столько общего.

Сорен положил в карман контейнер с фрагментами пули Кингсли.

– Ты готов?
– спросил Сорен.

– Да. К чему?

Сорен улыбнулся дьявольской сексуальной улыбкой, которая заставила Кингсли на момент забыть, что в его кабинете сидел не католический священник и не прежний Сорен, который использовал его в качестве человеческой жертвы на регулярной основе.

Он поднял руку и поманил Кингсли пальцем.

– Сейчас?
– уточнил Кингсли.

– У тебя были планы?
– поинтересовался Сорен.
– Как тебе известно, мое свободное время ограничено.

– Вечером проводишь сеанс экзорцизма?
– поддел Кингсли.

– Хуже. Консультирую пары.

– То же самое, - ответил Кингсли.
– Это все ты виноват. Никто не сказал тебе найти нормальную работу.

Кингсли встал и обошел стол.

– Мне нравится моя работа, - произнес Сорен и последовал за Кингсли - И тебе стоит подумать о работе. Ты будешь приятно удивлен, когда узнаешь, как приятно быть полезным обществу.

– А знаешь, что еще приятно?

– Что?

– Не иметь работы.

Кингсли отвел Сорена в свою личную комнату для игр.

– Это мой настоящий офис, - сказал Кингсли, открывая дверь. У него был Андреевский крест, козлы, крестообразная распорка и несколько других, все виды манжет для бондажа и все мыслимое оборудование, которое могло понадобиться одному человеку.

– Нравится?

– Годится, - одобрил Сорен, хотя Кингсли заметил, с каким интересом Сорен рассматривает все вокруг.

Все спальни в его доме были оснащены БДСМ оборудованием. Ванильных тут не приветствовали. И в тех редких случаях, когда они проникали в его дом, больше они таковыми не являлись.

– Как часто ты играешь?
– спросил Кингсли.

– Всякий раз, когда могу, - ответил Сорен.
– Когда безопасно. Если я держусь больше месяца, то становлюсь... Какое бы слово подобрать?

– Смертоносным?

– Неприятным. А ты?

– Так часто, как могу. По крайней мере, раз в день.

– Раз в день? И кто счастливый обладатель этой чести?

– Поверь, у тебя нет времени на список тех, с кем я играю. Я, вероятно, трахнул каждого сабмиссива на Манхэттене. Возможно, мне придется переехать в Бруклин.

– Только сабмиссивов?

– Только сабмиссивов.

– Необычно для тебя, не так ли?
– Сорен скрестил руки на груди и посмотрел на Кингсли.

– Почему? Потому что я подчинялся тебе и должен делать то же самое для остального мира?

– Не для остального мира. По крайней мере, для одного человека. Насколько помню.

– И что ты помнишь?

– Как сильно ты нуждался в этом, хотел этого.

– Я нуждался в тебе, а не в этом.

– Ты любил подчиняться боли. Почему изменился?

– Я больше не подчиняюсь. Точка, - отрезал Кингсли.
– Конец.

Сорен изучал лицо Кинга, словно смотрел на инопланетянина.

– Ты собираешься научить меня трюку с кнутом или нет?
– потребовал Кингсли.

– Да, но этот разговор еще не закончен, независимо от твоего решения.

– Покажи мне трюк.

– Нет никакого трюка, - ответил Сорен, изучая ряды кнутов на стене. Он выбрал один, натянул его, снова свернул и вернул на стену. Второй кнут оказался больше ему по вкусу.
– Он требует много практики. И я не такой учитель, какой была Магдалена. За две недели она может научить тебя подбрасывать четвертаки концом кнута.