Шрифт:
Свободная рыночная экономика автоматически порождает ценовую информацию, которая используется экономическими агентами в попытках скоординировать рассогласованные планы. Люди, принимающие решения, могут отслеживать по ведение участников рынка, будучи чрезвычайно заинтересованными в применении тех схем использования ресурсов, которые наилучшим образом координируются с планами других участников. Поскольку информация не является полной и постоянно меняется, процесс корректировки планов никогда не приведет к окончательному равновесию. Необходимо подчеркнуть, однако, что процесс конкуренции на рынке является мощным стимулом для выявления и использования информации, а также для корректировки планов, которые не достигают целей. Короче говоря, свободный рынок создает среду, в рамках которой индивиды и организации могут вести эффективную деятельность. Это является необходимым и достаточным условием эффективности рыночных процессов {52} .
52
Israel Kirzner, Market Theory and the Price System (Princeton: D. Van Nostrand, Inc., 1963), pp. 34–45. См. также Roy E. Cordato, “Austrian Theory of Efficiency and the Role of Government,” Journal of Libertarian Studies, Vol. 4, № 4 (Autumn 1980), pp. 393–403.
С этой точки зрения добровольные рыночные соглашения – даже соглашения об ограничении производства в неоклассическом понимании – могут быть эффективными, поскольку направлены на повышение степени координации планов соответствующих участников рынка. Подобные соглашения должны считаться приемлемыми ex ante [3] для достижения желаемых целей. Законодательный запрет или ограничение подобных соглашений в рамках данной концепции неизбежно приведет к снижению эффективности и общественной скоординированности.
3
До события (лат.)
Существует несколько явных преимуществ рассматриваемой теории эффективности. Во-первых, вся профессиональная полемика, направленная против активной рекламы и дифференциации продукции, просто рассыпается, поскольку относится к обсуждению целей, в то время как понятие общественной эффективности связано только со средствами. Во-вторых, нигде в нашем обсуждении эффективности не требуется агрегирование издержек и выгод индивидов; экономические агенты самостоятельно производят оценку своих издержек/выгод, и общественное благосостояние увеличивается благодаря свободному обмену, поскольку индивиды могут лучше координировать свои планы и заключать любые соглашения, которые они считают эффективными. Наконец, все государственные ограничения или запреты на торговлю и контрактные соглашения тем самым оказываются общественно неэффективными в научном понимании, которое не зависит от аргументации, основанной на естественных правах для свободных рынков, кратко описанной в главе 1.
Экономисты и теория конкуренции
Вышеупомянутая критика в адрес теории совершенной конкуренции и ее роли в формировании политики регулирования отчасти встречается и в классической литературе, хотя в вопросах государственной политики позиции этой теории все еще весьма сильны. Некоторые экономисты красноречиво доказывали, что понятие совершенной конкуренции является заблуждением и что простое сравнение уровня благосостояния в реальном мире и в модели очень рискованно. Эта критика приобрела большое значение в 1930-е годы, когда Джоан Робинсон и Эдвард Чемберлин разработали свои теории соответственно несовершенной и монополистической конкуренции. Джоан Робинсон, например, писала:
Для того чтобы провести обоснованное теоретическое сравнение объемов производства по конкретной отрасли в условиях конкуренции и в условиях монополии, необходимо сделать очень сильные допущения. Во-первых, мы должны четко представлять, что мы понимаем под рассматриваемым товаром. Во-вторых, желая понять, что произойдет с объемом производства и ценами, если определенный товар, до сих пор производившийся конкурирующими фирмами, монополизируется, мы должны допустить, что в результате этого ни кривая спроса на товар, ни издержки производства любого заданного объема продукции не изменятся. Эти предположения вряд ли могут быть выполнены в какой-либо реальной ситуации {53} .
53
Joan Robinson, The Economics of Imperfect Competition, 2nd ed. (New York: St. Martin’s Press, 1961), pp. 143–144.
Кроме того, существовали целые классы промышленной деятельности (Робинсон особо выделяет железные дороги, а также системы газоснабжения и передачи электроэнергии), в которых, вследствие сильного разброса в издержках, любые общие сравнения бессмысленны {54} .
Профессор Чемберлин критиковал неоклассическую теорию конкуренции еще более резко:
Понимание того, что продукция дифференцирована, поднимает проблему разнообразия и делает очевидным факт, что чистая конкуренция не может более ни в каком отношении считаться идеальной с точки зрения анализа общественного благосостояния… Различия во вкусах, желаниях, доходах и местонахождении покупателей, а также различия в использовании товаров – все это указывает на потребность в многообразии и необходимость заменить концепцию «конкурентной модели» моделью, объединяющей монополию и конкуренцию. До какой степени и в каком виде должна существовать монополия, а также при каких мерах социального регулирования – все это остается под вопросом {55} .
54
Joan Robinson, The Economics of Imperfect Competition, 2nd ed. (New York: St. Martin’s Press, 1961), p. 166.
55
Edward H. Chamberlin, The Theory of Monopolistic Competition (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1948), p. 214.
Такие экономисты, как Дж. М. Кларк, Дж. К. Гелбрейт и Самнер Г. Шлихтер, также отвергали концепцию совершенной конкуренции как идеал общественного благосостояния при решении вопросов государственной политики {56} . И наконец, два интеллектуальных титана – Йозеф Шумпетер и Ф. А. фон Хайек, – придерживаясь весьма различных точек зрения на процесс конкуренции, были единодушны в критике модели чистой конкуренции как ориентира для анализа экономической политики.
56
J. M. Clark, “Toward a Concept of Workable Competition,” American Economic Review, Vol. 30 (June 1940), pp. 241–56, и Competition as a Dynamic Process (Washington: Brookings Institution, 1961). См. Sumner H. Slichter, “In Defense of Bigness in Business,” и John Kenneth Galbraith, “The Economics of Technical Development,” в Monopoly Power and Economic Performance: The Problem of Industrial Concentration, 3rd ed. см. в Edwin Mansfield (New York: W. W. Norton and Company, 1974), p. 13 и pp. 36–44.
Критика Шумпетера. Шумпетер постоянно упрекал своих коллег-экономистов за рассуждения о конкуренции и, соответственно, о капитализме в статических терминах. В его понимании, конкуренция была непрерывным процессом «созидательного разрушения», возникающим в результате появления «нового товара, новой технологии, нового источника сырья, нового типа организации… [процессом,] который обеспечивает решительное сокращение затрат или повышение качества… и угрожает существующим фирмам не незначительным сокращением прибылей и производства, а полным банкротством» {57} . Этот вид инновационной конкуренции был несовместим с совершенной конкуренцией и тем идеальным предприятием, существование которого предполагалось в условиях совершенной конкуренции. Вместо этого «самым мощным двигателем» динамической конкуренции является крупная капиталоемкая фирма. Шумпетер приходит к выводу о том, что:
57
Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995, с. 128.