Шрифт:
Он прикоснулся к следующему:
– Ум… магия…
Каждое касание давало новый цвет.
– Что важнее всего, Линара?
– лвин стоял так близко, что я чувствовала его дыхание у себя на губах.
– Любовь… – прошептала, не в силах встретиться с ним взглядом.
Мужчина взял мою ладонь и вложил в неё розу.
– Буду ждать вас через полпериода.
Дверь открылась, и,так и не посмотрев на принца, я прошла внутрь.
Кажется, Алвин очарован. Но он ждёт ответных чувств, а для этого действительно должнo случиться чудо… Ведь в моих мыслях по–прежнему только Вернон.
В покоях ждала одна из фрейлин-эльфиек. Оживлённо щебеча, она поведала о том, что с отбора снялись две одноликие. Девушки попытались скрыть факт потери невинности, восстановив её у семейного целителя. Забавно… Но ведь я тоже уже давно не девственница… Ну, зато Таира чиста… Ещё одна участница снялась с отбора по собственному желанию. Так что сейчас по лабиринту бродят двадцать семь одноликих и десять двуликих. А ведь участь двуликих очень незавидна, мужчин в разы меньше. У них конкуренция на порядок сильнее. Они будут драться за Вернона до конца. Впрочем, как и за любогo двуликого, включая Грая.
Я снова задумалась. Линара долго не хотела рассказывать о том, почему её брат до сих пор одинок. Но потом всё же проговорилась.
«У него свои счёты со жрицами… Они признали его девушку одержимой…»
Больше из неё ничего выудить не удалось. Но стало понятно, что Грай – тоже жертва несчастной любви… И, кажется,тщательно oхраняет свой душевный покой от посягательств.
Эльфийка ловко закрутила мои волосы в тугие локоны и подобрала их наверх, вплетая в причёску перламутровые ленточки. А потом принялась вытаскивать наряды. Выбор пал на тёмно-синее платье с открытыми плечами, сшитое из мерцающего, похожего на шёлк материала. Оно невероятно подходило к образу «снежной королевы», но когда служанка принялась наносить макияж, я oстановила её. Пора пустить в ход естественную красоту.
Вскоре в дверь постучали, эльфийка бросилась открывать. Но, к моему удивлению, вместо Алвина там стояли… одетые во все чёрное стражники. Один из них выступил вперёд и протянул руку, на которой блеснул кроваво-красный перстень.
– Приказ его величества: препроводить кайю Линару Мервилльскую для допроса.
Внутри всё сжалось от страха. Несколько секунд я ничего не слышала, кроме стука собственного сердца. А затем на негнущихся ногах вышла в коридор.
ЛАВА 29
Мы быстро шли по галерее. Ни на чём не останавливаясь, мой взгляд метался между журчавших фонтанчиков и блестящих колонн из лунного камня. Мысли путались и сбивались в один вопрос: раскусили? Мозг отчаянно работал в попытке придумать ответы на возможные вопросы. Если императору уже всё было бы известно, он не стал бы меня допрашивать. Скорее всего, тот в чём-то не до конца уверен…
А может, это вовсе не его приказ? Вспoмнилась верховная ведьма Аривелла, жрица, жаждущая кови. Та, которую стоило опасаться больше всего…
Обман аскыт. Спасения ждать неоткуда. Теперь на меня падёт весь гнев озлобленных жиц.
– Кайя Линара по пиказанию его величества, - вернул меня к реальности стогий мужской голос.
Вот, кажется,и пишли. Пеед нами открылись белоснежные двери. Мачные напяжённые охранники попустили в императорскую приёмную. Это была самая необычная комната, которую мне когда-либо доводилось видеть. Каждая стена являлась проекцией различных существ тионийcкого мира, у каждой были глаза, пристально наблюдавшие за вошедшим.
Но мне было не до разглядывания деталей. Посередине на небольшом возвышении стояло кресло, в котором с величественным видом восседал монарх, одетый во всё чёрное. Я внутренне подобралась и приготовилась к самому худшему.
– Подойди, Линара, - взгляд цепких ледяных глаз остановился на мне.
Собрав в кулак всё своё самообладание, я подошла и сделала такой глубокий реверанс, что едва не коснулась носом пьедестала. когда поднялась, увидела перед собой серебристый кристалл. Он неподвижно висел в воздухе на расстоянии вытянутой руки.
– Возьми его, – произнёс монарх голосом, которому невозмoжно было не повиноваться. Когда предмет оказался на моей ладони, Сиол продолжил: – Итак, передо мной сестра мятежника, который пытался подорвать устои элисейской империи. Что можешь сказать в оправдание своего брата?..
Пытался?! Он что, погиб? На спину навалилась тяжесть, ноги задрожали.
– Говори же!
Я гулко сглотнула и с чистой совестью ответила:
– Мне известно лишь,что Грай не хотел идти против короны, он надеялся все решить мирным путём.