— Возвращаемся? — спросил старший и кивнул на амбар.

— Я не хочу, — заявил пацан. — Мне этот, — кивнул туда же, — не нравится.

— Мы домой пойдём, — мягко согласилась с мелким девчонка. — Поздно. Ему спать надо.

— Я не хочу! — запротестовал мелкий, за что получил второй условный подзатыльник, был схвачен за руку и увлечён вдаль по темной улочке.

Парень перевел взгляд на Алекса. Все такой же — напряженно-вопросительный.

— И я спать не хочу, — честно сообщил Алекс.

Тот сначала удивился, потом фыркнул и неопределенно качнул головой. Наконец сказал:

— Тебя ж куда-то деть надо.

— Неир... — с мягким укором бросила через плечо девчонка, — если хочешь пригласить путника остановиться у нас, так и скажи ему.

И добавила, уже не глядя на оставшихся за спиной:

— Неир любит прикидываться злым человеком, но это не так.

"Ага, как же, — подумал Алекс. — А так вы вообще белые и пушистые. И очень, очень добрые. Либо задумали уже пакость какую-нибудь, либо деньги нужны позарез... Либо задумали пакость, потому что нужны деньги".

Иначе вряд ли решились бы впустить чужака в дом. Дети с такими глазами обычно никого не подпускают.

С другой стороны, дети и их глаза подвернулись ему как нельзя кстати, и теперь можно было не думать о ночлеге, сосредоточившись на самом главном: громогласной подделке, вещающей сейчас в амбаре что-то о битве с горными ведьмами.

“Ведьма была одна”, — раздражённо подумал Алекс. Ему просто повезло, что он оказался в её вкусе. Правда, попадись он ей теперь, всё закончилось бы куда плачевнее. Так что Алекс искренне надеялся, что не попадётся.

Идти в амбар не хотелось. Было не по себе. Но идти было нужно. Хотя бы чтобы увидеть, с чем придётся иметь дело.

— Погуляй, — тихо попросил он Рока, — где-нибудь подальше. Траву в лесу поешь… Грибы… Белок… Что ты там ещё ешь…

И направился к амбару, пока конь, тихо и обиженно фыркая, брел прочь. Коня светить было опасно: самозванец мог знать об Алексе достаточно, чтобы понять, кто есть кто, если увидит животное. А пока, кто есть кто, не выяснит сам Алекс, лучше не рисковать.

Неир направился следом, то и дело неуверенно оглядываясь на Рока.

— Не пропадёт, — успокоил его Алекс, — а белки новые заведутся, если ты за них переживаешь, — и решительно толкнул дверь в амбар, щурясь от резанувшего глаза света.

***

На него, как и предполагалось, никто не обратил внимания.

Гость стоял на импровизированной сцене, и Алексу подумалось, что заберись он сейчас туда же и стань рядом, на него всё равно никто не обратит внимания.

Гость был здоровенным белобрысым детиной, облаченным в кожаные одежды и тяжелые сапоги, с сумкой через плечо и громадным мечом на поясе. Но даже не это привлекало внимание публики. Он, зараза, будто весь светился: сверкал белозубой улыбкой, голубыми глазами, амулетами на груди и браслетами на руках.

А ещё он нёс совершеннейшую чушь. Как раз принялся за описание боевой сцены.

— Ведьма швырнула в меня огненный шар! — чеканил он. — Я прыгнул в озеро! Вынырнул — и тут же второй шар! Я ушёл под воду и… — переключился на страшный шёпот, — задержал дыхание, как учили русалки…

“Русалки?! — подумал Алекс. — Серьезно?!”

Хотелось то ли рассмеяться ему в лицо, то ли сначала ударить в лицо, а потом уже в него смеяться. В общем, толком испугаться Алекс не успел. Ожившее отражение оказалось вовсе не отражением — дешёвым комедиантом-переростком.

— …ушел в глубину и замер. Огненные шары прорезали воды вокруг, воды становились теплее, и я уж думал: всё, сварят живьем. Но вдруг! — театральная пауза и напряженный шепот в толпе. — Пещера! Я увидел пещеру!

"Актёрские данные тоже не слишком", — мрачно отметил Алекс.

Покосился на Неира.

Тот смотрел на громилу точно так же, как на самого Алекса при встрече: напряженно. Стеночку у двери подпёр, руки на груди скрестил — и изучал. Этого тоже к Сакару отправить? Пускай втроем — Сакар, Оракул и этот Неир — друг друга изучали бы...