– Скажи, что я приказываю ей выйти на сцену, – ответил государь.

Гедеонов, торжествуя, передал волю государя Самойловой. Конечно, она поспешила выйти на сцену. Если бы она знала, что государь приехал в театр, то, разумеется, не стала бы входить в препирательства с Гедеоновым. После этого спектакля она сама не захотела возобновить условия с дирекцией и, покинув сцену, вышла замуж».

А ведь она давно уже стала любимицей не только государя, но и всех завсегдатаев театра.

Лучше неё, по мнению современников, никто не сыграл роль Софьи в грибоедовском «Горе от ума», она блистательно исполнила роль Татьяны в пушкинском «Евгении Онегине». Именно её исполнение данных ролей запомнились зрителям, ибо через неё оставались впечатления о Софье и Татьяне.

Игрой Веры Васильевны Самойловой восторгался Иван Сергеевич, который специально для неё – видя именно её перед собой и вкладывая её образ в образы своих героинь, написал «Провинциалку» и «Где тонко, там и рвётся».

Анатолий Фёдорович Кони, тонкий ценитель театра, писал о Вере Васильевне Самойловой, когда она только начинала путь на олимп:

«Она одарена природою прекрасными способностями и умела с первого шага на сцену выставить их все налицо. Что касается до пластической стороны, то есть до наружных качеств актрисы, то у г-жи Самойловой 3-й в них богатство до роскоши… Но в ней есть тот клад сценический, который обещает талант, именно – теплота и неподдельное чувство. Несмотря на робость и неуверенность в себе, она выполнила первую роль свою с редкой ловкостью и энергией. При старании и совестливом изучении своего искусства, мы уверены, г-жа Самойлова 3-я приобретёт себе скоро внимание публики».

Немало добрых слов сказал о Вере Васильевне русский поэт и мыслитель Аполлон Григорьев. Он отмечал, что её голос, «то детски-нежный, то полный серебряного смеха, то стремящийся сделаться резким и энергическим», незабываем, и высказывал мнение, что «не прелесть силы, а прелесть слабости составляет особенное свойство ее наружности: это, собственно, не образ, обозначенный рельефно, а светлый призрак, легкое, воздушное видение».

Вера Васильевна Самойлова, подобно своей сестре, всю себя отдавала театру. И вот уж ей 27 лет, а она не замужем. По тем временам возраст на пределе.

Наконец в неё влюбился и даже сделал предложение блестящий военный – командир Гренадерского сапёрного батальона полковник Аркадий Михайлович Мичурин (1816–1877), впоследствии командир Новоторжского полка, генерал-майор. Он впервые увидел актрису, будучи в гостях у её брата Василия Васильевича Самойлова, с которым состоял в приятельских отношениях. С тех пор не пропускал ни одного спектакля, даже когда позволяла служба, сопровождал на гастролях.

Но всё ещё действовало суровое правило: хочешь жениться на актрисе, подавай в отставку. Либо пусть она покидает сцену. Мичурин понимал, что сцена – это жизнь Веры Васильевны, и решил сам оставить службу. Но император Николай Павлович, сам в прошлом блестящий специалист фортификации, очень ценил полковника Мичурина и отказал ему в отставке.

Тогда сама Вера Васильевна решила воспользоваться добрым к ней отношением государя и обратилась к нему с просьбой отпустить её жениха из армии.

Однажды, когда он зашёл к ней в гримёрную, попросила дать Мичурину какой-то пост в штатской службе.

Государь выслушал внимательно и ответил твёрдо:

– Нет, не могу пойти на это, Вера Васильевна. Хороший полковник мне дороже всяких талантов.

Быть может, отчасти не повезло из-за того, что Мичурин служил по инженерной части, ну а государь знал, кто из офицеров чем дышит, и без подсказок мог определить тех, кого трудно будет достойно заменить на службе.

Известный в то время публицист Василий Аполлонович Полетика писал:

«Этот брак вовсе не был браком по любви или по расчёту. В один из несчастных дней её жизни Вере Васильевне представилось, что ей необходимо выйти замуж, для того чтобы положить конец слухам, казавшимся ей оскорбительными не столько даже для неё самой, сколько для лица, к которому она питала – мало сказать благоговение, а какой-то фанатический экстаз».

Такие чувства она испытывала к государю, хотя никогда и ни при каких обстоятельствах не была и не могла быть его любовницей.

Вера Васильевна, покинув театр, вскоре стала делать робкие попытки вернуться туда. Но всё напрасно. Обращаться же к императору Николаю Павловичу полагала делом бессмысленным. Помнила резюме по поводу мужа. Государь был непреклонен.

Но после смерти Николая Павловича она всё же обратилась к вступившему на престол его сыну – императору Александру II, зная его любовь к театру. Он ведь даже назвал Мариинский театр именем своей супруги.

Она обратилась, конечно, не сразу, а по прошествии нескольких лет. Ответа ждать долго не пришлось. Александр Николаевич отказал. Правда, он посоветовал заняться педагогической работой – готовить будущих актрис.

18 июля 1861 года началась новая деятельность Веры Васильевны на ниве театрального искусства. Она стала вести драматический класс в Театральном училище. Но поработать удалось менее двух лет. Ранней весной 1863 года после конфликта с руководством она сама покинула училище