— Прошу меня извинить, но мне срочно надо к ректору!

Марья только и успела крикнуть ему вслед, что ректор, возможно, тоже захочет присутствовать на испытании голема.

Впрочем, место рядом с Марией Спиридоновной пустовало не долго. Прилетел мышью Кронов; эффектно обернувшись в воздухе, приземлился на стул уже вампиром. Подошедшие завхоз и домовой пытались подколоть его и обвинить в позерстве и рисовке перед дамами. На что вампир, приподняв бровь, заметил в адрес одного покрасневшего домового:

— Я слышал, вчера чей-то гномий отец клялся, что нашел дочке отличного жениха. И как-то подозрительно его приметы совпадают с вашими, милейший Пантелеймон. Гномы — они настойчивые, и папаши, и дочки.

Завхоз только махнул рукой на зубоскалящего вампира.

— Отстань от парня, он, можно сказать, только жить начал. Пусть гуляет. Прикроем.

«Пресловутая мужская солидарность в действии», — подумала Марья.

Столовая постепенно заполнялась студентами и преподавателями. Мария Спиридоновна делилась новостями и здоровалась с проходящими. Но только когда к ним за стол подсели Виолетта с Манефой, заговорщически хихикая, и сообщили, что сейчас придут бытовички, Марья заметила пустоту в золотисто-желтой зоне столовой. Судя по веселью этих двоих, что-то с утра произошло, и Марья была уверена: это что-то — новый комендант.

Процессия, вышедшая в столовую, поразила всех. В головах присутствующих не укладывалось, как это можно было сделать. Но тем не менее! В столовую во главе колонны бытовичек вошел новый комендант. Нет, не в золоте. В удобном брючном костюме светло-лимонного цвета, классического кроя с однобортным пиджаком. Рубашка же была молочно-желтая с воротником стойкой.

Оденьте во все это бывшего президента США Авраама Линкольна — и получите практически полное представление о внешности нового коменданта бытового общежития. Разве что волосы еще были «перец с солью», где соли было явно больше. И еще выражение его лица — желчно-кислое и суровое одновременно.

Он остановился у двери, пропуская бытовичек, и внимательно рассматривал проходящих. Когда взгляд останавливался на некоторых, лицо его делалось еще более презрительным и кислым.

— Настоящий принц Лимон, — посмеиваясь, прокомментировала Мария Спиридоновна, не зная, что прозвище тут же приклеится к новому коменданту.

Бытовички выглядели слегка пришибленно и кидали на мужчину злобные взгляды. И было за что. Раньше дамы блистали кружевами, щеголяли прическами, а золото платьев и отделки слепило глаза. Нет, платья остались, но теперь на каждом красовался миленький полотняный фартук с большим кармашком спереди и вышитым на нем знаком факультета, перекрещенными метлой и сковородкой. А вместо роскошных причесок в виде буйнозавитых башен и водопадов из локонов у всех были заплетены косы.

— Как?! Как у него это получилось?! — В шоке и недоумении были все.

Уже подошедшие к своим столам первые бытовички сели, и тут прогремело:

— Встать! Вы считаете себя лучше сокурсниц, раз не ждете их? Или вы настолько голодные? Благовоспитанная и прилежная женщина должна убедиться, что все заняли свои места, а потом садиться сама! В вашем случае полагается садиться одновременно! И советую не забывать, что вашему работодателю или жениху будет передано ваше личное дело, которое я завел на каждую. И там будут отражены все ваши поступки, черты характера, успехи и провалы!

Бытовички быстренько выстроились у своих столов и, получив команду: «Сесть, начать прием пищи!», начали торопливо есть, испуганно поглядывая на коменданта.

Марья впечатлилась очень сильно.

— А что за характеристика и досье?

— Ты свой «Справочник коменданта» читала?

— Ну то, что касается мне положенного, и обязанности.

— Вот! А он ее изучил детально, результат ты видишь. Там есть пункт, что комендант общежития, как ответственный за проживание, дисциплину и быт студента персонал, может по желанию или требованию предоставить на него характеристику. И она учитывается наравне с характеристиками ректора и профессоров! — Гоблин пакостно захихикал. — Так что, похоже, «курочек» сегодня общипали!

— Похоже, в этой книге еще много интересного?

— Ну, думаю, этому «Лимону» хватит и на общипку, и на потрошение, и на варку бульона из особо «одаренных», — сообщил Пафнутий. — Хотя я даже начинаю им сочувствовать, там ведь и система наказаний предусмотрена…

— Что-то Лизаветы среди них не видно. Не случилось ли что? — Мария Спиридоновна внимательно разглядывала желтый сектор. Похоже, общежитие бытовиков из «курятника» скоро станет «желтым домом».

— Ну, домовых в наказание можно «ограничить подведомственной территорией», то есть запретить покидать общежитие и зону, к нему относящуюся. Видимо, Лизавета что-то натворила. — Завхоз задумался.

— В любом случае, — вставил свои пять копеек Кронов, — такие люди никогда не превысят свои полномочия и всегда следуют букве закона, так что сильно переживать не стоит.

— Ей полезно! — Видимо, домовой был еще обижен и не мог простить Лизавету.

На что Марья укоризненно покачала головой.

— Ну ты же не такой злюка? Можно не сочувствовать, но злорадствовать не стоит. А то опять можете поменяться местами.

Домовой устыдился и уткнулся в свою чашку.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Марья поинтересовалась, не гулял ли Пантелеймон сегодня с Василием.