— Вы знаете где сейчас этот человек?

— Точных сведений нет.

— Он в Италии.

— Что? В Италии? Почему вы так считаете? Что он там забыл?

— Ему нужен Рим.

— Рим? Но… — начал было говорить Гальдер и оборвался на полуслове, уставившись в большую карту Европы. — Проклятье… — тихо прошептал он спустя минуту или даже две. — Неожиданно.

— Да, — кивнул Смекер. — Именно.

— На основании чего вы сделали этот вывод? У нас есть сведения о том, что подвижные соединения русских видели южнее и юго-восточнее Вены.

— Это пленные.

— Почему?

— Если допустить, что Меншиков не тот, за кого себя выдает, если допустить, что он и есть тот самый Феанор из рассказанной им легенды, то это многое меняет в оценке его мотивов. Кто такой Феанор? Старший сын и наследник правителя эльфов. Кронпринц. Да с характером достаточным для того, чтобы пойти войной на Бога. Вряд ли такой человек будет довольствоваться малым. Про тихое семейное счастье и покой не для него. С высокой долей вероятности такой человек вел бы свою игру со своими, весьма амбициозными интересами. Ему вряд ли есть дело до России и ее интересов.

— И что им движет? Только амбиции?

— Судя по всему. Причем находящиеся далеко за пределами того, что он может получить в России. Почему он ушел в рейд, несмотря на то, что знал — сведения о его плане передали нам? Глупо же. Мог бы атаковать в другом месте. Прошел бы легче. Но нет. Что им двигало?

— Жажда славы? Хотя… он и так в ней купался. Да и на глупость все это совершенно не похоже. Он же смог. И довольно легко смог.

— Вы помните доклад Циллергута? В России назревают очень большие проблемы. Над Императором сгущаются тучи. И тут, Меншиков, выступавший фундаментом стабильности положения монарха, вывозит супругу с ребенком подальше от Петрограда и отправляется в, казалось бы, самоубийственный рейд. Причем, почти сразу после его начала начинает действовать не по тому плану, который передал наверх. Зачем? Думаете, вся это импровизация и случайное стечение обстоятельств? А брак с дочерью Императора? Простое совпадение?

— Вы думаете?

— И зачем ему Кайзер? Зачем он его возит с собой?

— Да, это непонятно, — согласился Гальдер и, опережая собеседника демонстративно фыркнул. — Только не говорите, что он хочет совершить жертвоприношение.

— Это не исключено. Но, думаю, он ему нужен для того, чтобы война раньше времени не закончилась. Именно поэтому, обозначив атаку Вены он отвернул на Рим.

— С чего вы вообще взяли, что он идет на Рим? По отрывочным сведениям, автоколонну русских видели в районе Венеции. Там дорога идет с востока на запад. Даже если Меншиков действительно отвернул в Италию, то он вполне может выйти в тыл итало-австрийской группировки на французском фронте.

— Может. А зачем? Мы ведь все еще играем игру, в которой Максим стремится только к достижению своих, чрезвычайно амбициозных планов? Так ведь?

— Допустим… допустим… — покивал Гальдер. — Все равно странно. Рим выглядит ловушкой. Он сам себя ограничит в маневре. Там не так много дорог. Его довольно легко можно будет заблокировать там. Не понимаю.

— Значит он не считает Рим ловушкой.

— Мы что-то упустили? — Повел бровью начальник Генерального штаба. — Насколько мне известно, сил для штурма итальянской столице у него нет. Полк — это всего лишь полк. Пусть даже и механизированный.

— Соглашусь, — кивнул Смекер. — Но тогда что? Он планирует его проскочить как Берлин в прошлом году и пограбить? — Возможно. Но зачем? Что это даст? — Покачав головой произнес Франц Гальдер. — Король довольно осторожен. Он попытается избежать встречи с русскими гостями. Да и потом куда ему деваться?

Сказал. После чего медленно прошелся по достаточно просторному залу и, подойдя к окну, открыл его. Свежий, прохладный вечерний воздух ворвался внутрь и немного взбодрил его. Взгляд начальника Генерального штаба заскользил по стенам близлежащих зданий, словно он хотел там что-то увидеть. Какую-то зацепку, оправдание, объяснение. Невольно он уставился на ворону, которая сидела напротив его окна на противоположной крыше и деловито чистила перья.

— Мы ведь по существу о нем ничего не знаем, — наконец произнес Франц. — Одни предположения. Одна пустота. Одно сплошное ничего. Что самое странное. За столько месяцев, затратив столько сил мы не нашли ни одного человека, который действительно знал Максима в прошлом. Одни болтуны… и те, кто знал других людей, полагая, что это он. Так не бывает.

— Не бывает, — согласился Пауль.

— Но разговоры с птицами… что за вздор? Ну как в этом можно поверить?! — Меж тем продолжал Франц, прилипнув взглядом к вороне. И та, о чудо, внезапно прекратила чистить перья и посмотрела на начальника штабе с, как ему казалось, укором. Так-то он невольно просто повысил голос, привлекая ее внимание. Но накрученный и утомленный он сам себе придумал весь необходимый комплекс ассоциаций. Отчего вздрогнул и резко закрыв окно, отошел чуть в сторону, чтобы эта ворона его не видела. Отошел и перекрестился.

— Что с вами Франц? — Обеспокоено поинтересовался Людвиг Бек.

— Устал… просто устал… — торопливо произнес Гальдер. Потер лоб и посмотрел в упор на Пауля. — Мы на самом деле не знаем ничего толком. Вокруг этого человека какая-то зияющая пустота, плотно набитая мифами.

— Почему не знаем? Все его жизнь с 26 августа 1914 года мы знает буквально по дням. Боевой путь. Лечение. Даже про инцидент в кладовке, после которого Император был вынужден отдать за него свою дочь, тоже знаем. Он настолько яркий, словно на витрине стоит.