Студенты разбрелись по занятиям, поэтому в коридоре было пусто. Шумно выдохнув, Леся присела на скамейку и закрыла пылающее лицо ладонями. Вскоре она почувствовала, как рядом кто-то тихо присел.

– Так вот, почему ты решила искать со мной клад? Хочешь выкупить бабушкину квартиру?
– спросил Денис.

– А что, это не такая благородная цель, как создать передвижной планетарий?
– огрызнулась Леся.

– Да нет… Просто ты не говорила, почему решила ввязаться со мной в эту авантюру…

– А ты и не спрашивал.

Воцарилось молчание. Лесю терзало чувство смутного недовольства собой за ту недосказанность, что повисла между ними, поэтому она набрала воздуха в грудь и сказала:

– Когда я в очередной раз сбежала из дома, то поняла, что нужно бежать не от чего-то, а к чему-то. С отцом и мачехой мне было просто невыносимо, я не могла видеть на месте мамы другую женщину, которая, к тому же, меня невзлюбила с первого взгляда. Хотя Лиза, наверное, не любит никого, кроме себя. Она постоянно на меня орала, если я делала что-то не по ее желанию, а я, как ты понял, за словом в карман не лезу, поэтому и отвечала ей в ее же манере. Потом она жаловалась на меня отцу, на что он лишь рассеянно качал головой, потому что ему была гораздо интереснее какая-то старая ваза, найденная на Кипре, чем родная дочь… Только бабушка меня по-настоящему любила и понимала, поэтому я, в конце концов, пришла к ней и попросила остаться у нее. Навсегда. Ты не представляешь, как мне было страшно! Я безумно боялась, что бабушка откажется и вернет меня к отцу и мачехе… Но она молча выслушала, а потом сказала, что если я действительно этого хочу, эта квартира станет для меня домом, а разговор с отцом она возьмет на себя. И я сказала, что хочу. Уж не знаю, что она сказала папе, но с тех пор мы с ней стали жить вдвоем. Да, временами нам было туго, но ни разу я не пожалела о том своем решении. Когда бабушки не стало, мне позвонила Лиза и сказала, что так как завещания нет, папа через полгода вступит в права наследования квартирой, и они приняли решение ее сдавать, а я, если захочу, могу жить с ними. Мол, так всем будет лучше, потому что кризис на дворе бла-бла-бла… Правда, мы ведь обе понимаем, что я не буду с ними жить, и она останется в шоколаде: и от падчерицы избавится, и денег заработает. Но если мы найдем клад, я смогу выкупить квартиру и оформить ее на себя, тогда Лиза ничего не сможет мне сделать. Она и так слишком много забрала, я не позволю, чтобы она отобрала еще и мой дом!

Леся говорила, глядя перед собой, и лишь на последних словах повернулась к Денису, который внимательно ее слушал. А ему в это время вспоминалось, как ревностно Леся защищалась от шуточек, которые он отпускал по поводу ее квартиры, и от этого стало немного стыдно. Жизнь Леси раскрылась перед ним в новых страницах, и Денис теперь ярко представлял и ее мачеху, и бабушку, и все то, что ей пришлось пережить.

– Мы найдем деньги, обещаю, - заверил он ее.

– Я почти никому не говорила об этом, только Боря в курсе. Прости, что вывалила это все на тебя…

– Нет, что ты! Я очень рад, что ты рассказала! Вот увидишь, мы отыщем золото Кондратьева, и ты будешь спокойно жить в своей квартире. Она у тебя классная, кстати.

– Помнится, раньше ты называл ее музеем, - улыбнулась Леся.

– А разве не бывает классных музеев? А ванная какая - просто улет! Я считаю, что ты должна за нее бороться до последнего! А я тебе в этом помогу. Тем более, мне кажется, я знаю, где нам искать ответ на загадку.

– И где же?

– В библиотеке.

На выходе из университета Дениса буквально сбил с ног волшебный запах еды, исходивший откуда-то неподалеку.

– Ты тоже это чувствуешь?
– Леся усиленно вдыхала ароматы, надеясь хоть так немного насытить пустой желудок.

– О да! Только вот никак не пойму… Ничего себе! Смотри!
– Денис указал на толпу студентов, “хвостом” торчавшую из-за угла арочной галереи.
– Мне кажется, нам туда.

Очередь привела их во двор университета, где полукругом были расставлены палатки, под куполами которых уютно расположились столы со здоровенными чанами, набитыми едой, а плакаты на входе призывно гласили: “Дни азиатской кухни”.

– А что, бесплатно еду раздают?
– спросил Денис у стоявшего перед ним студента.

– Ага, халява. Только студенческий покажи.

Леся сглотнула подступившую слюну. Еда в чанах выглядела так аппетитно!

– Блин, как же есть хочется! Смотри, там рис с курицей, супчики всякие, лапша… Я сейчас умру от голода!
– воскликнула она.
– Ну, вот почему такая подстава? Где мы возьмем студенческие?

– Не боись, сейчас что-нибудь придумаем, - успокоил ее Денис, тоже выглядывая, чем можно полакомиться.

Очередь двигалась быстро, и студенты перед ними один за другим показывали корочку с фотографией тучному парню с хмурым, как питерское небо, выражением лица, и тут же налетали на экзотическую еду. Только вот Денису с Лесей показывать было нечего. Пользуясь суматохой, царившей вокруг, Денис, было, попытался проскользнуть мимо проверяющего, но тот достаточно ловко для своей комплекции поймал его за рукав куртки.

– Студенческий, - заученным тоном произнес тот.

– Тебе студенческий показать? Да без проблем, - улыбнулся Денис и пощупал один карман, затем другой.
– Блин… Я его походу дома забыл. Но это же не страшно? Я здесь на четвертом курсе учусь на археолога, ты меня видел, наверное.

Денис сделал уверенный шаг вперед, но студент-охранник преградил ему путь.

– Студенческий, - повторил он.

– Слушай, тебе что, жалко? Для своих чашку риса зажал?
– вступила Леся.

– Студенческий.

– Это же Бобриков, лучше с ним не связываться, - шепнул кто-то сзади.

А ведь счастье было так близко, подумала Леся. Денис еще пытался добиться разрешения на вход, используя все свои уловки, однако его обаяние наталкивалось на глухую стену в виде безразличного ко всему Бобрикова. Но вдруг неподалеку раздался знакомый голос: