– Отлично. Делайте, я жду. А вы, сударь, займитесь пока моим братом.

– Маш... не привык я в костюмах-то!

Я кивнула.

– Понимаю. Но и в лаптях тебе рядом со мной не место. А потому давай решать и выбирать вместе.

Ваня понурился, но я была неумолима. Нам идти в канцелярию градоправителя, а братец будет выглядеть, как лох педальный? Не пойдет.

С другой стороны, он прав. Надень на него костюм - и он будет смотреться, как седло на корове. Требовалось подобрать оптимальный средний вариант, этим мы и занялись.

И сколько же сил это от меня потребовало!

Жилеты, фраки, сюртуки, пиджаки...

Категорическое - НЕ ТО!

Ваня в них просто смотрелся инородным телом.

Выручила нас пиджачная пара по американской моде. Приказчик не знал, как она оказалась в магазине, но выглядело это прилично, а Ване движений не стесняло.

Итак. Низ - сапоги. Привычная обувь, не туфли лаковые. Потом штаны, вроде галифе. Только не такие парусные. Рубашка с воротником-стоечкой. И пиджак. На голову - кепи, органично дополняющее образ. Получился вполне приличный молодой человек, не стыдно на люди показаться.

– Ах... ть...
– закрутился перед зеркалом Ваня. И получил от меня подзатыльник.

– Не ругайся на людях. Мы это берем, подгоните.

За платье, костюм, подгонку, за все про все, я отдала почти тридцать рублей. Ване чуть дурно не стало, но второй подзатыльник подействовал лучше всякого нашатыря. Цыц, балбес!

Нам надо прилично выглядеть.

Нил тоже освоил слинг и мирно посапывал.

Вообще, на редкость спокойный ребенок. Хотя так и должно быть. Нормальные дети спят, едят и гадят. Где-то первые месяца три точно. Если они орут, значит, у них проблемы.

Нил, кажется, так и собирался поступать.

Вот и отлично. К генерал-губернатору Храмову, если быть точной.

Что делать со старой одеждой?

Выкиньте. Или пустите на половые тряпки. Всего хорошего.

***

Вы когда-нибудь пробовали попасть на прием к мэру города?

Фиг пробьешься, бюрократия.

Здесь она была ничуть не менее развита.

Большой дом, не хуже нашей мэрии, швейцар при входе...

Ваня заробел, но мне было не привыкать к таким кадрам. Я поблестела в ладони полтинничком - нечего баловать.

– Доброго утра, любезнейший?

– Доброе утро, сударыня, - легко определил мой социальный статус швейцар, у которого на ливрее было больше золота, чем у меня в сейфе.

Полтинничек перешел из рук в руки и куда-то исчез. Растворился, наверное.

– К кому бы мне обратиться по поводу покупки земли? Посоветуйте, вы здесь наверняка и всех и все знаете, сразу видно, человек опытный.

Швейцар задумался. Ненадолго. По лицу было видно, что я ему польстила. Не сильно, но удачно.

– К господину Ильясову пожалуй, сударыня, идти надо. Если общий язык найдете, так он и к губернатору вхож, долго решить не придется...

– А где я могу найти господина Ильясова?

Второй полтинник поменял руки.

– А вот его секретарь идет, господин Филев, - тут же сориентировался швейцар.
– Господин Филев? Сидор Аполлонович, наше почтение.

– Здравствуй, Афанасий.

– Сидор Аполлонович, тут вот дама до его высокоблагородия Павла Модестовича.

Рубль был потрачен с толком.

И имена сказал, и аттестовал должным образом, и показал, с чего начинать...

Ах, как же часто недооценивают вахтеров, уборщиц, дворников, а ведь эти люди знают, пожалуй, побольше иного директора.

– Дама?

– Синютина, Мария Петровна, из мещан, - спокойно отрекомендовалась я.
– Вы позволите занять несколько минут вашего времени, ваше благородие?

Сидор Аполлонович кивнул.

– Да, прошу вас, сударыня.

Я улыбнулась и кивнула Ване. Брат поудобнее перехватил сумку, набычился и последовал за мной.

Перед кабинетом секретарь чуть замялся, поглядывая на младенца.

– Может быть, сударыня, вам удобнее будет оставить ребенка с братом?

– Сидор Аполлонович, это не мой ребенок, - горестно вздохнула я.
– Представляете, вчера на перекрестке подобрали найденыша... бывают же гадины, которые таких малышей выбрасывают!

Выражение лица 'благородия' было неоценимо.

– Что вы говорите!

– Сидор Аполлонович, это жестокая реальность. Я еще не была в участке, но обязательно побываю. Найдется мать - будем разбираться. Не найдется... что ж. Оставлю малыша у нас. Тем более, он со мной расставаться не желает.