— Не знаю, но что-нибудь придумаю. — Он должен был уйти в ту же секунду, но вместо этого сделал шаг обратно в часовню, к Тору. — Тебя не касается, с кем я провожу свои дни.

— Конечно, касается, — ответил Тор. — Ты мой брат.

— Тогда стоит ли мне беспокоиться о твоих долгих ночах, проведённых в спарринге с Сиф? — бросил Локи с вызовом.

Щеки Тора покраснели.

— Это совсем другое. Она помогает мне с моим…

— С чем? — Локи приподнял бровь — жест, который он практиковал перед зеркалом в своих покоях часами, чтобы убедиться, что сможет выполнить его идеально, когда понадобится. — С гибкостью?

— А с чем тебе помогает Амора? — огрызнулся Тор. — Учит тебя, как быть такой же ведьмой, как она?

— Она не ведьма, — отрезал Локи. — Она колдунья. Когда-нибудь она станет придворной чародейкой.

Тор фыркнул.

— Когда я стану королем, ее никогда не подпустят ко двору.

Локи скрестил руки на груди.

— Когда ты станешь королем, да?

— Я не это имел в виду.

— Но сказал именно это.

— Хорошо, возможно, я действительно имел это в виду, — сказал Тор, в его голосе зазвучали металлические нотки. — Если ты продолжишь общаться с ней, возможно, для тебя тоже не найдется места.

— Это что, угроза? — спросил Локи. — Если так, то ты можешь попытаться сделать ее немного менее мучительной. Кто сказал, что мне нужно место при дворе короля, который бьет себя по лицу собственным молотом?

— Это было всего один раз!

— И все же это навсегда запечатлелось в наших сердцах.

— По крайней мере, я буду на правильной стороне, когда придет Рагнарек! — вырвалось у Тора. — По крайней мере, я буду сражаться за Асгард, а не против него.

Локи втянул щеки, стараясь, чтобы его замирающее сердце не отразилось на лице. Они оба подозревали, что это был он, но он не думал, что Тор скажет это вслух.

Когда он посмотрел на Тора, то почувствовал, что внутри него что-то закипает и вот-вот выплеснется наружу. Лицо брата застыло, но глаза наполнились сожалением.

— Возможно, зеркало ошиблось, — тихо сказал Локи.

— Оно никогда не ошибается, — ответил Тор.

— Ты говоришь, что будущее — это нечто неизбежное и неизменное. А вдруг ты ударишь меня ножом прямо сейчас и убьешь ещё до конца света? Тогда я не смогу исполнить свою предательскую судьбу?

— Пожалуйста, не злись на меня.

— Я не злюсь.

— Ты кричишь.

— Вовсе нет… — Локи остановился, внезапно осознав, что его голос эхом отражается от сводчатых потолков часовни. Он повернулся к двери, нащупывая щеколду. — С праздником, брат.

— Локи, подожди…

Он услышал тяжелые шаги Тора, почувствовал, как тот потянулся к его руке, но Локи вывернулся из его хватки. Его сердце бешено колотилось, но он сумел сохранить голос ровным и менее язвительным, чем ему хотелось бы.

— Лучше держись от меня подальше. Ведь во время конца света мы будем врагами.

Он ожидал, что Тор будет протестовать. Придумывать те же оправдания, что и всегда. Но Тор молчал, и Локи почувствовал, как внутри него начало скручиваться что-то темное и холодное.

Конечно, Тор был уверен, что в самом конце он будет на правильной стороне. Конечно, он возглавит силы добра Асгарда. Брат Локи был рожден, чтобы стать королем… весь двор знал это. Каждый, кто смотрел на него, знал это.

Боги не могли бы создать вручную более очевидную модель царствования, чем Тор, как бы ни пытались — белокурый, широкоплечий, быстрый и сильный. Локи был обрезком его силуэта, той частью, которая была выброшена на пол мастерской, чтобы быть сметенной и брошенной в огонь — худой и бледный, с крючковатым носом и черными волосами, которые свисали на затылок, где складывались в незавидный хвост.

В то время как кожа Тора загорела на солнце так, что он казался сделанным из брони, Локи был бледен, как молоко, и так же легко сгорал.

А тот, кто не был королем, был предателем… разве это так? Отвергнутый и брошенный отцом, обездоленный сын восстанет при кончине Асгарда.

Но он же был сыном Асгарда. Принцем. Он не был предателем.

Он не поведет армию против собственного брата.

Собственного народа.

Или всё же?..

Глава 3

Амора уже покинула пир, когда Локи вернулся, чтобы найти ее, и ему удалось проскользнуть в Большой зал, не привлекая внимания отца, который теперь тихо сидел во главе праздничного стола, как ни в чём не бывало.

Локи нашел Амору в дворцовой оранжерее; растения из каждого из Девяти Миров прижимали свои листья к стеклам размером с игральные карты, обвивая друг друга виноградными лозами. Горькая фиалка из Альвхейма шарахнулась от тени Локи, когда он проходил мимо нее; ее лепестки были чисто голубыми, как внутренность ледника.