Хассей провел пальцами по голубой вене, ощущая, как сильно и ровно бьется пульс девушки. Она не боялась его, и нага это радовало. Почему-то ему стало жизненно важно, как Юджина к нему относится.

Хассей провел пальцами по голубой вене, скрываемой тонкой полупрозрачной кожей, ощущая, как сильно и ровно бьется пульс девушки. Она не боялась его, и нага это радовало. Почему-то ему стало жизненно важно, как Юджина к нему относится.

— Преступление, ужасное преступление убивать бастет, — продолжал рассказывать Хассей мягким, шелестящим голосом. — Тех, кто на это осмеливался, ждало лишь несчастье и безумие. И все же, непоправимый вред клану кошек был нанесен. Бастет почти не осталось, а вместе с ними стала уходить и магия. Людская магия, и магия двусущных — кицунэ и нагов. Я один из последних сильных магов своего рода, и все же даже мне за пределами родных мест тяжело колдовать. Но не рядом с вами, моя драгоценная, dhanim…

Девушка слушала Хассея, не отрывая взгляда от мерных движений рук нага, и не мешая Хассею свободно ее разглядывать. По человеческим меркам красива, даже очень, хотя на вкус змея, ее красота была слишком яркой, даже вульгарной. Слишком бледная кожа для таких темных волос и бровей, излишне чувственный рот, пышные бедра и грудь… ладно, фигура змея устраивала, хотя он и привык к более изящным женщинам.

Но ни один человеческий взгляд не был способен увидеть в Юджине то, что видел наг. Истинная, древняя магия, которую нельзя было уложить ни в какие законы или формулы, окутывала бастет, стекала с ее волос, сочилась из глубин изумрудных глаз, сейчас скрытых за пушистыми ресницами.

— Смотри, смотри… — шептал Хассей, борясь с желанием поднести ладонь девушки к своему лицу, и коснуться губами бархатной кожи, как будто лишь так, попробовав ее на вкус, он сможет испить ее магию. — Смотри внимательно…

Змей медленно разжал кулачок Юджины, и дунул на вспотевшую ладошку. Дыхание мага породило молочно-белую сферу, вращающуюся в воздухе и мерно-пульсирующую.

— Теперь ты, подуй немного, так, как будто ты хочешь не затушить, но лишь поколебать пламя свечи.

Юджина послушно сложила губы трубочкой, овевая сферу своим дыханием. И почти сразу сфера потемнела и начала вытягиваться и менять очертания. Сначала хаотично, рождая причудливые фигуры, пока, наконец, окончательно не приняла форму. И вот на ладони Юджины уже довольно потягивалась угольно-черная кошка с глазами, сияющими как драгоценные камни.

— Что это? — зачарованно спросила Юджина. — Иллюзия?

— Не совсем. Это то, как выглядит твоя вторая сущность. Та часть тебя, которая пока лишь только пробуждается.

— Вот это да! А потрогать можно? — как показалось Юджи, прогрохотало над ними. Она испуганно вздрогнула, и тут же кошка растаяла в воздухе, на прощание лишь махнув хвостом.

— Нельзя, — сквозь зубы, ответил Хассей, вскинув голову и с неприязнью буравя взглядом медведя.

— А ты на меня своими зыркалками бы не пялился, а то так и ослепнуть можно, — проворчал Фреди, ставя на стол две огромные кружки. — Чая у меня нет, есть травяной отвар. С листьями малины и ежевики. И еще мяты немного добавил. Потому что кое-кому точно надо успокоиться.

Попытки медведя привлечь к себе внимание бастет не увенчались успехом. Юджина, не обращая внимание на Фредерика, с некоторым сожалением посмотрела на Хассея, а затем смущенно улыбнулась.

— Спасибо. Это было так красиво. Я думаю, что плохой человек… то есть наг, не способен создавать такую красоту. Так что прости, что плохо о тебе подумала.

— Я лишь проявил то, что было скрыто в вас, дханим, — улыбнулся в ответ змей, стараясь не приоткрывать в улыбке зубы, сейчас явно заострившиеся. Что за глупое, неуместное желание укусить девушку, пометив ее!

— А что это значит — 'дханим'?

— На языке моего народа это означает 'душа моя'.

Фреди громко фыркнул, выражая свое мнение к излишне слащавому на его взгляд, нагу. Ну разве так можно? Неужели женщинам нравятся подобное?

— Киска моя сахарная, хочешь меду? Сам лично собирал, — решил попробовать себя на опасной и скользкой стезе комплиментов молодой бьйорн.

— Нет, Фредерик. И не называй меня так, — вежливо, но явно неодобрительно отозвалась Юджина на 'киску'.

Спустя час они покинули дом, и отправились в путь. Первоначальный план Фредерика отправиться в город был рассмотрен и отклонен Хассеем, решившим, что топтать дорогу в течение трех дней его не слишком устраивает.

— Зайдем по пути в деревню, купим лошадь и повозку.

Фредерик скривился:

— Меня не слишком-то рады видеть в деревне.

— Останешься ждать у дороги, — отмахнулся змей.

— И лошади меня не слишком любят.

— Меня тоже. Но у нас есть Юджина, чтобы повести повозку.

— Не уверена, что справлюсь, — честно сказала Юджина, но ее проигнорировали.

Им понадобилось почти половина дня, чтобы выйти из лесной чащи на дорогу, ведущую к деревне. Идти, не опасаясь, что по лицу хлестнет ветка или под ноги попадется коряга, было гораздо легче, поэтому постепенно между путниками завязался разговор. Ну как, завязался. Юджина спрашивала, а двусущные отвечали. Фредерик односложно, явно недовольный присутствием нага, а Хассей напротив, слишком велеречиво, и при этом непонятно. А вот о самом важном, проблеме, из-за которой он искал бастет, Хассей говорил неохотно и скупо.

— А что такого ужасного в том, что магия исчезла? Живут же без нее бьорны и вервульфы, — осторожно спросила Юджина.

— Просто они ни на что не годны без своих колдовских штучек, — проворчал медведь. Девушка обернулась и погрозила ему кулаком. Но в этот раз змей пропустил выпад Фредерика.

— У нагов рождение потомства сопряжено с большими трудностями. Без магии… без магии наши дети не выживают. Я потерял два выводка, прежде чем понял, что мои попытки продлить род бесплодны.

Юджи споткнулась, опасливо посмотрев в спину нага.