Физиономия элва по-прежнему ничего, кроме нейтральной вежливости не выражала. Но на миг Лан показалось, что мелькнуло там что-то нехорошее, тёмное.

Оставалось только гадать: действительно примерещилось или нет. А, может, это всего лишь очередная его маска. От смены личин у Кайран голова кругом шла. И это ей тоже не нравилось.

***

Честно говоря, Лан уже начало надоедать таращиться на собственное отражение в зеркале, соображая, что это на неё опять напялили и зачем это нужно. На этот раз костюм больше всего напоминал мужской: высокие сапоги, очень узкие брюки, рубашка с кружевцами и здоровым воротником. Только камзол длиной до пола смущал. Но принять его за платье было невозможно даже при наличии очень богатой фантазии.

– Ты уверен?
– Кайран глянула в зеркало на Греха, сосредоточенно расправляющего собственные манжеты.
– Или тут мода такая?

– Мода тут такая же, как и в Лендене, - презрительно скривил губы Натери.
– Точнее, это в Лендене мода такая же, как и здесь. Тебе не нравится, Нопаль? Неуютно?

– Нет, просто... Странно это всё.

– Странно - это твоё любимое слово, - раздражённо передёрнул плечами Даймонд.
– Платья странные, костюмы странные, дома странные и я тоже странный. Может быть, странности не вокруг тебя, а внутри?

– Да неужели?
– аэра обернулась и даже шагнула вперёд, уже не скрываясь, таращась на элва.

Точнее, на его рот. С такого расстояние примерещиться не могло никак. На губах аэра действительно поблёскивала помада. Бледная, но самая настоящая помада. И глаза тоже подведены. А ещё румяна на скулах.

– Тебя что-то смущает?
– Грех жеманно коснулся тонкой полоски усов.

И поправил длинным, выкрашенным в чёрным ногтём мушку у левой ноздри.

– А меня что-то должно смущать?

Кайран неловко двинула шеей, словно широкий воротник её душил.

– Ну, так и не смущайся, звезда моя, - блеснул зубами Натери.
– И не пытайся везде влезать со своей меркой. Можешь оказаться в глупом положении. Что же касается выбора костюма на сегодняшний вечер. Я решил, что твоя... мужественность, - он снова усмехнулся. И на этот раз ухмылка вышла откровенно издевательской, - в купе с внешностью создают запоминающуюся и экзотичную прелесть. Попробуем сыграть на этом. Оставайся сама собой, если так уж нравится...

– Вот спасибо большое!
– от всей души поблагодарила аэра.

– ... но советую обратить самое пристальное внимание на принца Исера. И в серьёз подумать о том, как выглядит со стороны попытка обмануть природу.

– Непременно, - огрызнулась Кайран.
– А теперь будь добр, расскажи, что я должна делать на этом ужине.

– Быть приветливой и гостеприимной хозяйкой дома, - Грех, перебросил трость, украшенную пышным атласным бантом в левую руку, предлагая правую аэре.
– Пойдём, звезда моя. Я слышу, что гости уже прибыли.

– Ты с ума сошёл?
– Лан попятилась, спрятав ладони за спину.
– Хозяйкой на ужине с королём?

– Залезь под кровать, если тебе так страшно, - ласково пропел Натери, схватив стальными пальцами девушку за локоть и волоча её к двери.
– Думаю, такие манеры мои кузены сочтут забавными.

– Твои кузены?
– Лан, может, и не хотела, но каблуки по собственной воле упирались в пол, притормаживая.

– Мои двоюродные кузены: король Фелер и принц Исер, возможный жених нашей королевы. И прошу, переставляй свои прелестные длинные ножки пошустрее. Нет ничего нелепее, чем гости, дожидающиеся явления хозяев.

Локоть девушки Грех отпустил только у подножья лестницы. Широко раскинул руки, спеша к дверям, услужливо распахнутым лакеями.

– Мой дорогой Фелер, как же рад тебя снова видеть! Не поверишь, но я так соскучился, что ты даже во снах мне являлся!

Голос Греха неожиданно стал выше на октаву - Кайран даже не сразу и поняла, что это по-прежнему он говорит.

– Мой драгоценный Даймонд! Ты не представляешь, какой радостью переполняется моё сердце!

Мужчины у дверей обнялись со страстью давно потерянных родственников. И с такой же страстью... поцеловались.

– О, духи!
– выдохнула Кайран, цепляясь за стойку лестницы.

– Только не говори, что в наши края ты опять заскочил по нужде, - напевно продолжал приветствие, кажется, король.
– Если ты опять явился для того, чтобы нашпионить словно последний сукин сын, то я лично отдеру тебя, как потаскуху.

– И не надейся, дорогой кузен, - смех Натери зазвенел серебряными колокольцами.
– Я знаю: твои шпионы из кожи вон лезут, чтоб дать повод добраться до моего лилейного тела. Но такой радости я не доставлю. Не столь глубока наша любовь.