— Ничего не понимаю, — промямлила она. — Никто не может оказаться сильнее зерцала. Никто не может спрятаться от зерцала. Ведь это значило бы оказаться сильнее самого себя и скрыться от самого себя. А этого не может быть…

— Потому что не может быть никогда, — недовольно закончил я.

— Хватит. Теперь поговорим о будущем…

— Нет! — с неожиданным пылом отрезала старуха. — Я тебе более ничего не скажу. Довольствуйся увиденным.

— Неповиновение власти? — задумчиво спросил я.

— Зерцало показало, что с тобой связано нечто ужасное. Я не хочу навлекать на себя проклятие, пытаясь открыть это будущее.

— Даже рискуешь отказать дракону?

— Да.

Я озадаченно примолк. Потом еще раз вгляделся в зеркало.

И мое сердце оледенело. Лишь теперь я осознал, что в пляске языков огня таилось нечто. Я вдруг превратился в маленького мальчика, которому предстояло войти в темную комнату, каждый угол которой страхом. Именно так: не таил в себе страх, а сам был страхом. На меня надвигалось непонятное, всеобъемлющее, ужасное. Само воплощение ужаса.

И я завопил.

Впрочем, после первого же истеричного взвизга я опомнился и прикусил язык. Красный словно помидор я недовольно буркнул:

— Пожалуй, я пойду.

— Как знаешь, — покладисто ответила старуха. — Только помни, что скоро тебя ждет неприятная встреча.

— Ничего. Переживем. Предупрежден — значит вооружен.

Я уже повернулся было к двери, но спохватился.

— А зеркало я заберу с собой.

— Как? — растерялась старуха. Кот разразился градом непристойных мявов.

— Конфискую.

— Нет!

— Уймись, старая. Я не собираюсь красть его. Просто одолжу на время и верну назад, когда надобность в нем минет. Должен ведь я узнать, кто на меня работает. А то живешь и не подозреваешь, какая рядом таится ехидна.

Колдунья вскинулась, но я оттолкнул ее.

— Хватит! Я же сказал — верну.

Кот прыгнул мне на шею. Пришлось схватить мерзкое животное за хвост и кинуть обратно на печку. Не дожидаясь новых нападений, я пробился к выходу из избушки и опрометью кинулся к вертолету.

Я сидел в кресле первого пилота и недовольно разглядывал свое отражение в небольшом зеркальце. Помятая, поцарапанная физиономия, в глазах все еще прячется испуг, форменная рубашка разодрана, за воротником торчит дубовая веточка, огромные пятна пота, кровавые потеки… М-да, законченный бандит, а не генерал-порутчик. На коленях потрепанный генерал держит что-то большое и плоское, завернутое в грязный китель. Опаски ради я предпочел оставить «Себя зерцало» закрытым, мало ли что может случиться с неосторожным, который глянет в него.

С непривычки довольно жутковато лететь в вертолете, которым управляют гремлины. Скромные, смышленые, работящие создания не любят показываться на глаза человеку и предпочитают скрываться внутри опекаемого механизма. У технологических бесей, как и у обыкновенных, существует узкая специализация, однако за счет сложности современной техники, гремлинов куда больше, чем обычных бесей. Моторные, топливные, радиолокационные. Аналоги домового, банного, овинного. Каждый следит за своим участком, ревниво охраняя его от посторонних посягательств. Однако, если найти с ними общий язык, то механизм начнет работать безукоризненно. Мы с Ерофеем взялись решать проблему не с того конца. Разумеется, если отрубить голову, то проблема зубной боли разрешится радикально, раз и навсегда. Но не менять же дантистов на палачей… С помощью Задунайского мне удалось договориться с гремлинами, крест животворящий действовал на них так же, как на прочую нечисть. Трудились не за совесть, а за страх, и потому сомнений не возникало. Но, повторяю, иногда мурашки по коже бегают, когда видишь, как шевелится сам по себе штурвал, самостоятельно переключаются тумблеры. Хорошо еще Оберст время от времени наводит порядок. Разумный, строго дозированный террор

— мудрейшее изобретение. Кстати, кличка оказалась пророческой. Мы его уже произвели в ефрейторы, глядишь лет через двести дорастет и до полковника.

Я откинулся на спинку кресла, тяжко вздохнул и отер лоб. руки продолжали мерзко подрагивать. Я никак не мог отойти от психологического шока. Но с колдуньей придется разобраться. И с котом тоже. Кот Золотой Хвост… С чего вдруг вспомнилось?

Я протер глаза. Какая-то соринка противно зудела, мешая безмятежно отдыхать. И подскочил, больно ударившись макушкой о бронестекло. В обзорном зеркале маячила неяркая желтая точка. Погоня! Непонятно, как я сумел засечь ее раньше радиолокационного. Придется разобраться… Однако тут же запищал компьютер системы управления огнем, сообщая, что цель обнаружена, опознана и захвачена системой наведения.

— Отлично, парни! — бодро произнес я, хотя на самом деле чувствовал себя совсем не здорово. Не то, чтобы предстоящая драка пугала, я уже привык. Скверно, что от меня мало что зависит, придется покорно следить за работой оружейного и ракетного.

Из рулевой колонки высунулась крошечная рогатая головка и вопросительно посмотрела на меня, задорно поблескивающими глазенками-бусинками.

— Атакуем! — приказал я, понадежнее устраивая «Себя зерцало». Не приведи Бог разобьется.

Вертолет резко заложил правый вираж, турбины взвыли. Я различил, как настороженно зашевелились рыльца спаренной пушки. Молодцы, не стоит пока швыряться ракетами.