Сытный ужин, которым их встретил Тэвиш, был после такого напряженного забега по магазинам очень кстати. Не менее кстати после еды было пойти ополоснуться и полежать в обнимку с голобоксом, потому что даже сидеть Лейтис сейчас было лень, а вот вытянуть ноги на кровати, откинуться на подушки и тупить в интернет — очень даже хорошо. Эйдан заботливо отнес ее до комнаты, очень нежно поцеловал и строго велел отдыхать, пока не отдохнет.

И, разумеется, она сразу полезла проверять почту. Ответное письмо Гвин, которое сделало прекрасный вечер еще прекраснее, начиналось с выразительного "о боги".

"О боги, Лейтис. Я за тебя жутко волновалась. А теперь ужасно за тебя рада.

Я так сильно рада, что даже не хочу тебя расспрашивать о подробностях того, во что ты так круто вляпалась и сокрушаться по этому поводу. Главное, что все хорошо закончилось. Лучше, чем хорошо — просто отлично. Не знаю, как словами передать свои чувства: у тебя есть хозяин и дом, наконец-то, причем и то, и другое — совершенно замечательное, судя по тому, что ты пишешь. Ярко-зеленый. Наконец-то ты нашла себе подходящего человека, сколько же можно так вот мыкаться, в самом деле?.. Знаешь, ради этого стоило даже и в неприятности влипать, вот такая крамольная мысль. Я вообще готова решить, что это боги вмешались и все устроили, потому что оно и впрямь как в романе. Но как же хорошо, что все так сложилось.

Буду держать за тебя кулачки весь этот год и молиться богам, всем по очереди, чтобы у вас установилась связь. Потому что ты там всего четыре дня, а я тебя в таком благостном расположении духа не видела уже много лет, кажется. А он еще и в постели ого — прямо мечта, а не мужчина. Хотя, может, у тебя благостное состояние и с этим сильно связано, а?;)

Пиши мне почаще и в деталях, как у вас дела и отношения. Я о тебе радостно волнуюсь и очень жду всех и всяких новостей.

У меня самой все хорошо, не переживай. Родители приезжали в гости два месяца назад, летом у теплого моря греться. Папа все так же со своим желудком, сидит на диете и пьет лекарства, в остальном — они очень даже бодрые старички. У Лорето в художественной галерее дела тоже идут неплохо. И мы с ним недавно обсуждали, что где-нибудь через полгода можно пытаться завести ребенка. Это очень волнующе, но я хочу: еще немного понаслаждаюсь ролью замужней бездетной женщины — и буду осваивать новую.

Очень тебя люблю, Гвин".

Лейтис, самой собой сразу принялась набивать ответ.

"Привет.

Мне ужасно стыдно, что я пропадала, хотя я совершенно не нарочно и ничего не могла с этим поделать. Как только смогла — я тут.

Присылай голофотки своего дома. Я же хочу увидеть, как ты там живешь. Расскажи, с кем общаешься, есть ли у тебя новые подруги, про свекров тоже расскажи, все-все знать хочу. И кого хочешь первым — мальчика или девочку. И часто ли ходишь купаться в море — о боги, как это чудесно — жить возле теплого моря. Мне ничуть не меньше интересно про тебя, чем тебе про меня.

Я с тобой согласна, что приключение стоило выигрыша. С Эйданом мне очень хорошо, а он вообще влюбился, быстро так. Я как-то даже не ожидала.

Он вообще трогательный очень, боялся, что я, с моими проблемами с подчинением, не хочу с ним спать, пришлось брать дело в свои руки, зато в итоге он так неприлично сильно радуется, будто это что-то особенное — что мы с ним спим, а не что-то само собой разумеющееся для пары, связанной ошейником. Ну, мне приятно тоже, конечно, кому б не было приятно. Еще заявил, что хочет мной хвастаться, поэтому завтра поведет меня в ресторан. Ужасно мило, я не смогла отказать, хоть и подумала, что встретить знакомых было бы адски неловко. Надеюсь, что не встретим. Я ведь не решилась назвать ему свою настоящую фамилию. Ну их всех, моих родственничков. Я не с ними. И вообще, они все вечно портят. Так что я побоялась, что и тут испортят, хотя это довольно неловко, что я не говорю всей правды.

Боги мои, Гвин, как я сейчас тебе завидую. Хочу уехать из этой страны в какую-нибудь другую, просто подальше от них и проблем с ними. Но, боюсь, Эйдан не согласится. Он милейший поклонник нортумбийской старины, знаешь, такой любитель гвитирианской эпохи и ходит в сюртуках. Подозреваю, что вместе мы выглядим феерично, ну, ты же знаешь мой стиль современной девчонки. В общем, боюсь, он слишком патриот для исполнения моих мечтаний.

Но зато в другом он такой, как я и мечтать не смела. Гвин, он оказался ужасный любитель эпатажа, не хуже меня. Устроил сегодня такое. Мы пошли в магазин за платьем, чтобы было в чем идти в ресторан, ну и вообрази: я в раздевалку, а он за мной, мол, я на тебя смотреть буду, как ты раздеваешься. Ну, а я что? Возражать, что ли, стану? Ну и, разумеется, только смотреть он не собирался, и мы там таки изрядно нашумели. Видела бы ты, как потом краснела продавщица, которая выбивала чек на платье, прям трудно было держать серьезное лицо порядочной леди, очень хотелось захихикать. Но и я, и Эйдан, сдержались. Я даже не представляю, кто бы другой смог, как он, и ведь он нарочно. Тоже мной так хвастал, еще до ресторана, ну и еще он сказал: "Я перед тобой не могу устоять". Это, знаешь, весело и приятно. Лучше комплиментов показывает отношение, если ты понимаешь. При этом он такой суровый-суровый. Нет, правда, потрясающее сочетание того, какой он нежный и добрый, но очень суровый и властный. Я прям передать не могу, но я восторге.

Тоже тебя люблю, твоя Лейтис".

Ответив на письмо, она успела слегка поболтаться в сети, интересуясь новостями, но в целом прошло едва больше часа, как Лейтис услышала тихий стук в дверь, а потом она осторожно открылась и в нее с весьма сосредоточенным видом заглянул Эйдан — по всему, собираясь проверить, не уснула ли она тут окончательно от усталости. Но Лейтис не спала, так что он радостно и почему-то слегка смущенно улыбнулся и сообщил:

— Я соскучился. Тебя ужасно долго нет, так что я решил зайти сам… — после чего наконец зашел в дверь целиком, остановившись у порога и уставившись на нее вопросительным взглядом.

Лейтис, конечно же, сразу догадалась, по чему именно он особенно сильно соскучился, ведь раздевалка была так давно, почти в прошлой жизни, и разулыбалась, ощущая, что Эйдан опять ее растрогал.

— А я уже все сделала, что хотела, и отдохнула тоже прекрасно, — тут же сообщила она. — И сама вот думала, прийти к вам или нет. Но не могу же я все время бегать вас соблазнять. Это как-то неловко, и вообще, вы должны меня воспитывать и строго велеть являться доставлять вам удовольствие, а вы как-то забываете, что надо строго командовать — и все.