Сипухи крепче связали Торина верёвками из плющевых лиан и заперли в одном из самых дальних подземном ходе — их было бесчисленное множество под великим старым дубом, и в основном сипухи использовали их, чтобы содержать там своих пленников. Ему дали вдоволь мышатины и воды из дальнего лесного родника — ведь масковые сипухи не крысы, и даже со злейшими врагами они обращались вполне сносно. Только к гигантским паукам были беспощадны, так как те не умели быть благодарными и всегда, когда представлялась возможность, атаковали одиноких птиц, а если повезёт ещё больше — утаскивали маленьких птенцов и даже яйца, чтобы съесть их в темноте своих лесных убежищ.

Бедный Торин лежал в королевской темнице. Поев мяса и попив воды, он теперь невольно испытывал чувство благодарности. Потом он вспомнил про своих горемычных друзей. Ему недолго пришлось ломать себе голову над тем, что с ними стряслось, — очень скоро он всё узнал. Но об этом рассказывается в следующей главе, где пойдёт речь о новом приключении, в котором сычик-эльф снова показал, на что способен.

На другой день после битвы с пауками Бильбо и пещерные совы сделали последнюю отчаянную попытку выбраться из леса. Они поднялись на лапы и, пошатываясь, побрели в сторону, где, по мнению восьми друзей из тринадцати, проходила тропа. Но им не довелось узнать, кто был прав. Тусклый день начинал переходить в темный вечер, и вдруг кругом засветились десятки ярких глаз, словно десятки бледно-жёлтых звёзд. Из темноты вылетели масковые сипухи и сипло задребезжали: "Хе-е-е! Стой!"

О том, чтобы сопротивляться, не приходилось и думать: путники слишком обессилели, чтобы сопротивляться ещё и совам, тем более, что те во многом превосходили их численностью. Поэтому путники покорно сели, вытянув лапы, и стали ждать. Все, кроме Бильбо; после опасных встреч с местными жителями он уже не доверял сипухам, которые могли оказаться злыми или и вовсе каким-нибудь последователями Чистых. Поэтому он быстро достал крупинку и крепко сжал её в клюве, отступил в сторону, прижавшись спиной к кусту. Когда сипухи спустились с деревьев, связали и выстроили пленников длинной цепочкой и пересчитали их, маленький эльфийский сычик остался несосчитанным.

И его полёта сипухи также не расслышали, когда он летел позади всей вереницы. Бильбо еле поспевал за ними, так как не привык летать, постоянно уворачиваясь от возникающих в сумраке стволов деревьев. Кроме того, сипухи подгоняли пленников безжалостно, не обращая внимания на то, что они устали и ослабели. Король велел им спешить, и они спешили.

Внезапно сипухи сбавили скорость, и маленький сычик-эльф смог их нагнать. Процессия подлетела к огромному старому дубу, росшему на крутом холме, поросшем травой и кустарниками. Под холмом стремительно неслась тёмная река. Высокие буки спускались по склону до самого берега, так что корни их омывались водой.

Сипухи приказали пленникам лететь к широкому дуплу, расположенному на стволе под самыми раскидистыми кронами. Пещерные совы покорно полетели в указанном направлении, но Бильбо несколько замешкался. Уж очень ему не понравился зияющий лаз дупла, полный тьмы. В последнюю минуту он всё-таки решил не бросать друзей одних и быстро юркнул вслед за процессией.

Внутри дерева оказалось сумрачно, но просторно. Гулкий переход вниз сипухи пролетели в полной тишине. Но вскоре дерево вокруг закончилось, и стены туннеля стали земляными — лишь кое-где виднелись тёмные корни. Бильбо понял, что они оказались внутри холма. Сипухи снова пересчитали пленников и уже пешком погнали их по извилистым переходам, освещённым каким-то красноватым светом. Бильбо пригляделся и понял, что это были неизвестные ему лишайники. Как и в крысиной горе, они тускло светились, только не голубоватым и холодным, а красноватым и тёплым цветом. Коридоры туннеля тут тоже были не такие, как под горой крыс — покороче, прорыты не так глубоко под землёй и потому менее душные.

Процессия обошла несколько туннелей и внезапно вышла в широкую огромную пещеру, украшенную светящимися лишайниками и цветущим желтоватым мхом. Посреди пещеры, на кресле, сложенном из шершавых мшистых камней, восседал король масковых сипух. На его голове красовался обруч-корона из красных тисовых ягод и бордово-жёлтых листьев, ибо уже наступила осень. Весной он обычно носил корону из лесных цветов.

К нему подвели пленников. Король посмотрел на них с неприязнью, но велел развязать их, так как увидел, что они изранены и измучены. Бильбо скромно замер в уголке.

— Верёвки вам больше не нужны, — ухнул король. — Кто попал во дворец сипух Тёмного леса, тот никогда не сбежит.

Он долго и дотошно расспрашивал пещерных сов — куда они направляются, откуда и зачем. Но добился от них не больше, чем от Торина: совы были сердиты и держались, прямо скажем, невежливо.

— Что мы тебе сделали, о король? — заявил Балин, который был теперь за старшего. — Разве преступление — заблудиться в лесу, проголодаться, попасть в паутину к паукам? Разве пауки — твои слуги, коли ты так разгневался?

От таких вопросов король, естественно, рассердился еще больше, распушился и ответил:

— Да, без спроса шататься по моим владениям — преступление. Вы взбудоражили пауков криками и буйством, из-за чего те теперь будут охотиться на моих подданных куда яростнее обычного. После того переполоха, который вы учинили, я имею полное право знать, что привело вас сюда. Не ответите сразу — я продержу вас в тюрьме до тех пор, пока не научитесь вежливости!

Король приказал посадить каждого пленника в отдельный тюремный ход, дать всем поесть и попить, но не выпускать, пока хоть один из них не заговорит. Но он им не открыл, что Торин тоже у него в плену. Обнаружил это Бильбо.