— А я и не врала, просто умолчала некоторые детали. А ты и не очень интересовался. Так что, не стоит винить меня во лжи, ты сам построил воздушные замки. Люди вообще, знаешь ли, забавные существа — сначала напридумывают себе всякого, будут надеяться, сами натворят глупостей, а потом виноват будет кто угодно, но не они. Твой предок, да. Я не заставляла его, не принуждала, не насиловала. Он сам отдал душу, сам призвал тьму. Он прекрасно знал, с чем играет, но ему хотелось власти, хотелось звёзд с неба, и женщину, которая никогда ничего ему не обещала… — Мария говорила как-то спокойно, без эмоций совсем.

— Пожалуй, ты права. Я возомнил себя сильным, возомнил о себе вообще непонятно что!.. Но хватило одной демоницы, чтобы указать мне моё место. Что же, я такой же, как он. Хотя, может, потому и избран для этого пути — клин вышибают клином. — Он не хотел всё это говорить, не хотел вообще говорить с нею, но слова предательски рвались наружу. — А душу я не отдам тебе. Нет. По крайней мере, не сейчас.

— Нет, Елисей, ты не такой же, ты совсем другой. Когда я увидела тебя, я удивилась — словно бы вновь вернулась на сотню лет назад. Как же я тогда ненавидела… к черту! У каждого из нас своё место. Я проклята вечностью, ты проклят даром. Мы квиты. А душа — к чему она мне, предпочитаю более черные души, они более вкусные. — И девушка клацнула зубами в лунном свете, и растворилась в воздухе, словно сон.

Елисей почему-то рассмеялся этому её жесту, рассмеялся так искренне и тепло. И ему вновь захотелось улыбаться. Он вернулся к костру, укутался в свою кофту, и мгновенно уснул, положив под голову руки и безмятежно улыбаясь во сне, так, словно бы было ему лет пять всего.

…

— Что ты творишь, Мария?! — Умберту был в полном недоумении и замешательстве.

Девушка отпаивала водой и буквально кормила с ложечки того, кого она должна погубить. Ох уж эта девчонка с её любовью к смертным… Было уже когда-то что-то подобное, но тогда удалось её приструнить, и вот снова… Только сейчас от этого зависит не только её жизнь, от этого зависит жизнь целой их империи, империи демонов. Хорошо, что Люциус этого, кажется, не видел. Умберту боялся, что тогда его отец и вовсе прикончит девчонку.

Дождавшись, пока святоша уснёт, демон выскользнул из своего замка и направился к Марии. И всё же, он по ней скучал, скучал, не смотря ни на что.

Мэри не спалось, чем больше она жила, тем больше эта необходимость отпадала. Тем более, ночь была стихией демонов, балы начинались ровно в полночь и заканчивались с первыми лучами солнца.

Когда она последний раз была на балу? О, она там всегда находилась в центре внимания и задавала моду своими экстравагантными нарядами. Фаворитка первого сына князя тьмы, взгляда которого добивались демоницы всей преисподней.

Да уж, чувства среди этих тварей отсутствовали. Только блеск, лоск и собственные желания и амбиции. Власть и благосклонность владыки были нужны всем.

Мэри получила негласный титул искусительницы. Её хотели многие, но связываться с Умберту не осмеливались, лишь его брат пытался претендовать. А Мэри нагло флиртовала со всеми, буквально стравливая мужчин между собой, чем бесила Умберту, но к этим играм он, кажется, давно привык, зная, что никуда девчонка не денется, думал, что тоже не безразличен ей, и он был не безразличен… Она тосковала по нему, когда долго не видела, но он сам превратил её в стерву, сам сделал той, кто она есть.

Её окно было настежь открытым, и она привычке курила свои ментоловые сигареты, растянувшись на кушетке и читая очередную книгу. Она лежала на животе, и на ней был лучший пеньюар её гардероба, свободный кружевной халатик, а длинные волосы красивою волной струились по плечам. Гостей девушка явно не ждала, и появление огромного ворона на подоконнике её даже испугало.

— Привет, скучала? — Минута, и демон стоит позади девушки, обнимая её за талию. Он сомневался, что скучала она, но он скучал точно. — Можно задать тебе парочку вопросиков, Мэри? — Прошептал он ей, наклонившись к самому её уху.

Её запах сводил демона с ума, но его до сих пор трясло, при воспоминании о том, как она назвала его именем этого мальчишки.

— Доброй ночи, — почти промурлыкала она — умеешь ты прийти внезапно. Я не ждала гостей. — Шепнула Мария, привстав на носочки, что бы дотянуться до его уха, и почти выдохнула это ему, опаляя дыханием и умело сводя с ума, зная каждую уловку, позволяющую манипулировать мужчиной. — Ну так и быть, задавай вопросы, а то я как-то устала строить из себя училку, и объяснять некоторым "святошам" простые истины жизни. Знал бы ты как утомил меня этот мальчишка… И, да, извини меня за это недоразумение. Я как-то одичала без привычного общества, а когда нет никого кроме него — не мудрено оговориться… Почти месяц. А там, наверное, шикарные ночи балов и вокруг тебя толпы прекрасных и коварных демониц, которые пользуются моим отсутствием… — Шептала Мэри, едва касаясь его кожи.

По спине пробежала волна дрожи, но Умберту быстро взял себя в руки и в глазах его вновь появился холод.

— Расскажи мне вот что, девочка моя, — зачем это ты спасла парню жизнь? Все сходят с ума, думая о том, как бы умудриться его уничтожить, а ты…

— Умберту, ты мудрый и прожил не один век, и неужели ты думаешь, что он, с его выносливостью, мог умереть от теплового удара? А если бы я бросила его на произвол судьбы, как считаешь, он стал бы мне доверять? Мой дорогой князь, я похожа на глупую девчонку? Был ли хоть один промах с моей стороны, ну кроме того что устроил ты? — Девушка полыхнула демоническим огнём глаз. — Он увидел нас благодаря только твоей несдержанности! И потом ты оставил меня одну решать эту проблему. Так что, не смей, мой дорогой демон, сейчас что-то мне предъявлять! — Девушка умело поставила его на место, коварная улыбка и острый, словно нож, язык.