Но что это?.. Танец? Какая-то демоническая игра? Почему это действо так волновало, так притягивало взгляд?.. Он смотрел, чуть дыша, и дрожа от странного озноба, и сердце так стучало, кровь приливала к щекам.

Даже то, что Мэри демон и нагло обманывала его… Нет, в данный момент значения это не имело.

…

Они, кажется, забыли обо всём на свете, забыли, где они и зачем, существовали только они и эта бешеная страсть. Его горячее дыхание сводило с ума, а руки блуждали по её нежной коже.

Демон уже даже не боялся, что они могут разбудить мальчишку, точнее, просто не думал об этом. Стоны, срывающиеся в крик, да, в его руках, наконец, была она, его Мария, такая желанная, такая незаменимая, его…

Он позволил ей на какое-то время взять над ним власть и уложить на колкую влажную от росы траву, довольно скалясь, любуясь её нежным телом в свете луны.

…

Елисей наблюдал, как хрупкая тоненькая девушка изгибается сидя на мощном мускулистом демоне, её тело было прекрасно, каждое движение волновало кровь и эти стоны… Боли?.. Нет… Кажется, это дарит им наслаждение… Парень дышал глубоко и часто, внизу живота возникала странная почти мучительная тяжесть, и ему было жарко, тесно в груди, он обнимал холодный ствол дерева, за которым прятался, приникая щекой к этой шероховатой прохладе, до боли вжимаясь в кору…

…

Девушка вся отдавалась этой страсти, Умберту знал, как доставить ей удовольствие, а она обожала быть с ним, чувствовать его желание, и тот восторг, который он испытывал, будучи с нею. Эти руки, сжимающие её в объятьях, губы, что едва давали ей вдохнуть… Глаза горели бешеным демоническим огнём, коварная улыбка и дразнящие движения, быстрые, чувственные…

— Елисей! — Имя как-то неосознанно сорвалось с её губ, но увидев, злой взгляд красных, змеиных глаз демона, девушка поняла, что он просто в бешенстве, и, опрокинув её на траву, Умберту навис над нею, утробно рыча…

…

— Елисей! — Послышался стон Марии.

Парня будто током ударило, по телу прошла дрожь, и с губ невольно сорвался стон, он до крови прикусил губу. И тут же, испугавшись и своих эмоций, и того, что его могли услышать, Елисей развернулся и бросился бежать со всех ног. Прочь, куда угодно, как можно дальше, прочь, прочь…

…

— Как ты меня назвала?!.. — Рявкнул демон, и влепил ей пощёчину. И тут он увидел парня, убегающего вглубь рощи. — Дьявол!!! — Умберту вскочил на ноги. — Он увидел нас, увидел! Всё пропало!!! — Демона трясло от злости. — Елисей, значит? Я сам лично однажды прикончу его, и украшу его черепом нашу спальню! Как хочешь, но задание доводи до конца, а потом я ещё с тобою побеседую! — Он быстро оделся и исчез, бросив в траве у озера растерянную обнажённую Марию.

Девушка была просто в ужасе. Нет она не чувствовала боли от удара, даже не чувствовала как из её носа потекла струйкой кровь.

В голове была только одна мысль: он знает кто она!..

Склянка, которую принес Умберту… Мэри, используя зрение демона, живо нашла её, и дрожащими руками открыла. Выпив жидкость, она надеялась, что это яд, что она сейчас же умрет, но нет, ничего в ней не изменилось.

Девушка почувствовала пустоту, там, где должна быть душа. А была ли она хоть когда-то? Мэри было сейчас гадко и мерзко, нет, не хотела она видеть мальчишку, никогда больше, он убьет её, и будет прав.

И Марии вдруг живо представился небесно-чистый взгляд Елисея. Его имя… Почему оно сорвалось с её губ? Почему было так обидно, что он ненавидит её?..

Да о чём она вообще? Всё равно, рано или поздно, это случилось бы. Сколько она так сидела обнаженная, одна на берегу озера, девушка не знала. На горизонте уже алел восход, когда она зашла в воду, словно смывая с себя грязь, и более-менее придя в себя, она вернулась к месту их ночлега и обнаружила, что вещей Елисея нет, как и самого парня. Мэри оставалось только подхватить свои вещи и пуститься следом, и плевать, убьет он её, или нет.

Елисей шёл, упорно сверяясь с картой, и стараясь не думать ни о чём, но глаза невольно застилали слёзы. Он рисковал жизнью, он лечил её, он носил её на руках, он открыл ей душу. Он считал её товарищем, он… Мечтал… Страшно подумать — о совместных детях!..

Елисей сел вдруг на траву и разрыдался, громко, горько, как маленький ребёнок, слёзы стекали ручьём, и так противно щипало оцарапанную о кору дерева щёку…

Мэри упорно шла следом, а потом вдруг подумала… А зачем? Что бы объясниться и уйти… Да, пусть так, она скажет ему правду, а он пусть делает что хочет.

Мэри нагнала его, но замерла, не смея подойти.

Елисей поднял на неё взгляд, полный слёз, а потом вдруг в голове возникла мысль, что он смотрит в лицо врага своего. Он поднялся, быстро вытер слёзы и прямо, совсем по-взрослому глядя ей в глаза, произнёс:

— Уходи! Я не стану убивать тебя, пока не стану, но и ходить за мной не нужно! Ты не собьёшь меня с пути, исчадие ада! — Гордая выправка, громкий уверенный голос и решительный взгляд — сейчас Елисей действительно выглядел настоящим взрослым мужчиной.