Глубоко в душе мне самой хочется знать ответ на этот вопрос. Возможно, сейчас хочу услышать как в какой-нибудь мелодраме, что Саша скажет с большой уверенностью и непоколебимостью в глазах, как я нужна ему, как он любит меня. Это подсознательное желание, которому с вероятностью в девяносто девять процентов не суждено сбыться (хорошо, в девяносто пять процентов, я слишком оптимистично настроена). Но я знаю и чувствую, что он не отрицает своего внутреннего стремления ко мне, несмотря на все проблемы. И тут одно из двух: либо я преувеличиваю, либо все его слова на крыше еще имеют силу; либо это был секс ради секса, либо его тянет ко мне.

— Это не твое дело, — лишь произносит Саша.

У меня внутри неприятно начинают разрастаться страхи и беспокойства, потому что он не выбрал ничего из двух вариантов. И тут понимай, как знаешь.

Подруга напрягается, а Саша поднимает голову, переведя взгляд на Никиту.

— Тебя совесть не грызет? — Озлобленно спрашивает Полина, но ответа не дожидается.

— Никит, успокой, пожалуйста, свою невесту, — говорит парень, и я вижу, как напрягается его челюсть.

В глазах Полины вспыхивает недобрый огонек, готовый вырваться наружу с кулаками. И как только подруга делает шаг со словами «да я тебе», Никита успевает подойти к ней сзади, подхватить и, не обращая внимания на ее брыкания и открытых мечтах о расправе, уносит ее из комнаты, хлопнув дверью.

Я закрываю глаза и делаю тяжелый вдох и выдох, потирая виски. За стеной слышны голоса: Полина возмущается, а Никита пытается что-то донести. Когда становится тихо, я открываю глаза и, опуская руки, сталкиваюсь с глазами Саши, которые сканируют меня, одновременно излучая страшную внутреннюю борьбу. Так уже до боли знакомую мне.

Мне становится тоскливо. Если бы я могла, я бы просто перемотала время на тот момент, когда мы познакомились. Хочу снова ощутить ту простоту, даже неловкость положения, но тогда все было легко по сравнению с тем, что происходит сейчас. Не хочу видеть, как он отдаляется от меня.

— Ты вправе ненавидеть меня, но… — я не могу подобрать слова. Что именно «но»?

— Я не ненавижу тебя, — спокойно говорит Саша. Пытаюсь высмотреть в его глазах хоть что-то напоминающее на прежние чувства.

— Я накосячила, очень сильно накосячила. И знаешь, было бы здорово действительно начать все сначала. По-настоящему, — грустно и тихо усмехаюсь я. — И ничего бы из этого ужаса не было.

Опускаю взгляд, двигая ногами. Интересно, как бы оно все обернулось, если бы мы снова переместились в его квартиру и впервые познакомились. Если бы случился день сурка, поменяла бы я что-нибудь?

— Все произошло так, как должно было произойти, — говорит он, и я отрываю взгляд от пола, утопая в небесно-голубых глазах парня.

— Как должно было, — шепчу я себе под нос, поджимая губы. И громче добавляю: — Мы можем поговорить об этом?

— Наверное, мы уже начали, — пожимает плечами он.

В голову не приходит ни одна удачная мысль о том, как продолжить говорить об этом. Что он думает теперь, когда знает правду?

Саша задумчиво садится на кровать, взъерошив волосы. Он располагает руки на коленях, устремляя взгляд в пол. Я нерешительно оглядываю его. Парень поднимает голову в мою сторону, все еще явно формулируя то, что ему хотелось бы сказать. А я сама ничего не говорю, потому что так и не придумала, с чего начать.

Без лишних слов я обнимаю его, подсаживаясь вплотную к нему. Саша приходит в замешательство от моего жеста, да что говорить, такого развития событий не ожидала даже я. А что такого? Это далось бы мне еще тяжелее, если бы я начала взвешивать все за и против, оценив то, насколько уместны объятия в этот момент.

— Молчи, — тихо прошу я, сильнее обнимая его за шею и зажмуривая глаза.

Саша расслабляется и заводит свою руку мне за спину, аккуратно поглаживая ее, заставляя покрыться меня мурашками от приятной и нежной щекотки.

— Хочешь поговорить молча? — Парень кладет голову мне на плечо, а я киваю.

— Вдруг это наше последнее объятие, — (вдруг он больше не примет меня в свою жизнь).

Его пальцы замедляют темп. Потом Саша перекидывает мои ноги через свои так, что мои стопы оказываются на кровати. Парень крепче прижимает руками мое тело, глубоко вздохнув.

Я расслабляюсь. Даже и не подозревала, что была настолько напряжена и насколько сильно я хотела прикоснуться к нему, утонуть в его руках и вдохнуть его запах. С ним я чувствую себя так, что трудно описать. Мне как нельзя лучше, как нельзя комфортнее. Это наказание или вознаграждение?

— Значит, — говорит Саша, и я ощущаю вибрацию от его груди. Значит, что? Это все? — Ты выходишь замуж?

Я отстраняюсь, удивленно поднимая брови. В глазах парня тоска. Мой взгляд смягчается, и я слегка улыбаюсь, мотая головой.

— Нет, — отвечаю я. — Я не хочу этого.

— Но к чему тогда это все? — Хмурится Саша, и я опускаю уголки губ. — Ты помолвлена, потому что это каким-то образом поможет твоей семье. Почему теперь ты действуешь обратным образом? Что изменилось?

— Хочешь, чтобы я сделала это?