— Я буду любить тебя вечно, — тихо сказал мне Солнечный страж. — В этой жизни, и во всех последующих. И всех наших детей тоже, конечно же.

Прошла зима, а за ней ещё стремительнее, чем прежде, пролетело лето в заботах о подрастающей малышке. Мы подумывали о том, что на следующий год мне нужно будет поступать в Вестенскую академию. Для начала хотя бы заниматься по учебникам в форте и иногда ездить к учителям для проверки знаний. Всю трескучую и метелистую зиму нового года мы с годовалой Лизой провели в библиотеке форта Солнечной стражи. Я научилась быстро делать конспекты и заучивать заклинания одной рукой, в то время как другая удерживала любознательного ребёнка от исследования самых пыльных и тёмных закоулков читальной комнаты. Время от времени мы с Эдвином по молчаливому согласию пытались выслушать в дочери признаки дара. Лиза заливалась смехом от щекотки, которую доставляли ей прикосновения кончиков пальцев и лёгкое покалывание магии, но никакого ответа на магические импульсы мы не обнаруживали. Моя надежда на то, что девочка не унаследовала никакой магии из-за того, что была полукровкой, постепенно укреплялась. От магистра Тэрона по-прежнему не было никаких вестей, а отправленный на разведку Рик вернулся с ответом о том, что Гильдия призывателей вновь изменила места встреч со своими информаторами, и координаты этих тайных укрытий ему неизвестны. Я понемногу успокаивалась и начинала забывать о так долго терзавших меня сомнениях — Эдвин души не чаял в маленькой Лизе, Нора и Рик с удовольствием возились с ней в выходные дни и мечтали о собственных детях, дедушка поджидал нас в гости летом, старательно вырезал из можжевельника и липы деревянных лошадок и кукол. А до поездки в Фоллинге я должна была держать вступительные экзамены в академию.

Но мы были бы не мы, если бы всё случилось по задуманному плану — огонь нашей любви, которым мы обогревались долгими холодными ночами, принёс нам ещё одного ребёнка. Наш сын Фредерик родился в Фоллинге, в самый жаркий день середины лета, семнадцатого июля, через год и девять месяцев после появления на свет Лизы. Его огненный дар обнаружился уже в первые дни после рождения, это было похоже на крохотную искорку, горящую внутри мальчика и с каждым днём растущую вместе с ним. Я вздохнула спокойно и перестала каждый день с тревогой присматриваться к дочери. Её тёмные пепельные волосы и ясные серые глаза, словно очерченные по контуру чернильным карандашом, иногда будили во мне далёкие, глубоко запрятанные воспоминания о той эльфийской зиме, но по правде сказать, мне было некогда сидеть и тосковать о прошлом. Настоящее захватило меня в стремительно бурлящий водоворот.

Однажды тёплым августовским вечером, когда над посёлком растянулся дымок от костров, что жгли в честь праздника урожая за рекой, мы с Лизой осторожно выбрались за калитку на дорогу, оставив в колыбели под деревом мирно дремавшего Фредерика. Солнце окрасило неподвижные лиственные рощи в бронзу и медь, не было слышно ни ветерка, ни крика птиц, лишь едва различимые песни девушек, что водили хороводы за холмом у воды. Я надеялась, что Эдвин приедет со службы сегодня, чтобы увезти нас с собою в форт до следующего лета, но дорога была пуста, лишь вдалеке над деревьями кружила, высматривая добычу, большая чёрная птица.

— Мама! — удивлённо вскрикнула Лизабет, дёрнув меня за руку. Я опомнилась и подняла глаза.

Там, где только что расстилалась безлюдная лента дороги, уходящей на восток, стоял одетый в короткую чёрную мантию господин. В руке его был короткий посох преподавателя академии Трира, на голове возвышалась остроконечная шляпа. Я замерла на месте, не в силах сделать ни шага, и только ждала, когда он неторопливо приблизится к нам и немного церемонно отвесит поклон:

— Прошу прощения, Сония, некоторые обстоятельства задержали меня. Я должен был доставить вам амулет ещё прошлой осенью, — и он внимательно посмотрел на девочку.

Лиза обеими руками сжимала мою руку и тоже во все глаза смотрела на незнакомца.

— Доброго вечера, магистр Тэрон, — я также поклонилась, отметив про себя, что непроницаемый строгий оборотень ничуть не изменился.

— А ты, должно быть, Лизабет Сандберг? — мужчина склонился к моей дочери, отчего та засмущалась и на всякий случай спряталась за моей юбкой. — Благодаря Рикарду я уже знаю обо всех ваших новостях и приключениях. Искренне рад, что дело обрело столь благополучный исход.

Он коротко, цепко взглянул на меня, словно ждал вопроса, который я не решилась бы задать, а потом вынул из складок мантии конверт и молча вложил в мою руку.

— Что это? — прошептала я, чувствуя под слоем хрупкого эльфийского пергамента чуть холодящий руку предмет.

— Это амулет для девочки, — невозмутимо ответил оборотень. — Он защитит её от магического сканирования и прочих изобретений Ордена Искателей.

Я осторожно освободила вторую руку из маленьких пальцев Лизы и открыла конверт: на мою ладонь выпал небольшой осколок фокусирующего кристалла, внутри которого клубилась дымчатая тень. Камешек был заключён в серебряную оправу и помещался на тонкой цепочке. На внутренней части конверта размашистым почерком было нацарапано по-эльфийски:

«Моей дочери Лизабет» Гаэлас Вейн

Кажется, я пошатнулась, потому что магистр Тэрон вдруг придержал меня за плечо крепкой жилистой рукой:

— Он никогда не побеспокоит твою семью, Сония, и ты сейчас же, немедленно должна уничтожить эту записку, но я не могу не передать и устного сообщения, которое он поручил мне донести вместе с амулетом.

Я кивнула, прижимая к себе притихшую дочь.

— Когда придёт время, ты должна знать — Лиза находится под защитой Гильдии призывателей, а я в свою очередь буду ждать её в стенах академии Трира, чтобы предоставить лучшее образование, которое только возможно для волшебницы с её даром.

Внезапный ветерок пронёсся над дорогой, растрепал длинные волосы магистра и высушил застывшие в моих глазах слёзы. Сумрачный морок, охвативший было мою душу, развеялся, как дым от далёкого костра, и я улыбнулась:

— Спасибо, магистр Тэрон. Но у Лизы нет никакого дара. Так бывает, вы должны знать!

Птичий магистр прищурился и вновь поклонился:

— Мой долг был передать амулет и сообщение, а далее я полагаюсь на ваше благоразумие, госпожа Сандберг!

Только сейчас, когда я пришла в себя от этой неожиданной встречи, совесть подсказала мне, что гостя следовало бы пригласить в дом и предложить отдых с дороги и горячий ароматный чай. Однако Тэрон покачал головой и вежливо отказался, сославшись на другие поручения своей Гильдии. На прощание он ласково потрепал по пушистой голове смущённую Лизу и огляделся по сторонам.