Он успокаивающе погладил меня по спине:

— Сония, это пять долгих лет, но мне тоже будет так гораздо спокойнее. К тому же я доверяю своему отряду гораздо больше, чем кому-либо ещё на всём свете. Кроме разве что дедушки, но он не сможет защитить тебя и нашу дочь в случае чего, а стражи — смогут.

Я с готовностью кивнула и улыбнулась, а он тут же наклонился и поцеловал меня тёплыми губами:

— Теперь пойдём поспим остаток ночи, нас ждёт долгая дорога.

~~~~~~~

Уважаемые, осталась одна глава, и она выйдет в пятницу 07 февраля!

Посёлок Фоллинге считался восточной окраиной Вестенских равнин. Густые травяные луга с разбросанными тут и там синими пятнами озёр встречались здесь с весёлым дымчатым редколесьем. До настоящего леса отсюда было ещё несколько миль, но всё же полупрозрачные рощи, что окружали посёлок широким кольцом, давали кое-какую защиту от ветров. Здесь было гораздо теплее, чем в Вестене в эту пору, и несравнимо уютнее, нежели в северных краях. Когда Эдвин расплатился с возницей и подал мне руку, помогая выбраться из повозки, я с удивлением обнаружила нас на просторной площади, вокруг которой располагались тёплые, песочного цвета здания из глины и кирпича. Выглянувшее к полудню солнце ослепительно играло в сияющих витражами красно-золотых окошках небольшой часовни. Люди приветливо улыбались друг другу, толпясь у входа и ожидая, по-видимому, священника или настоятельницу для дневной молитвы солнечному богу Ксаю.

— Приехали, — пожал плечами мой жених, заметив недоумение на моём лице.

— Ты говорил, что Фоллинге — деревня, но это ведь настоящий городок! — воскликнула я, не веря своим глазам. Сначала я подумала, что приветливый посёлок всего лишь очередная наша остановка в пути, чтобы перекусить в таверне и немного размять ноги.

— И городок, и деревня, всё сразу. В старые времена это место называли перекрёстком, потому как здесь есть всё, что угодно природе: и поля, и леса, и озёра, и пещеры, и холм и волшебная речка, — Солнечный страж держал меня за руку, и я видела, как смотрели на нас люди, спешившие к часовне. Кое-кто кивал Эдвину, а затем неизменно скользил по мне любопытным, но всё же восторженным взглядом.

— Почему речка волшебная? — спросила я, когда мы медленно двинулись по направлению к самой широкой улице.

— О, это только байки, — засмеялся Эдвин. — Говорили, что если переплыть с той стороны реки на эту, то обретёшь магический дар, а если наоборот, то потеряешь. Потому что за рекой, в Заречье, никогда не рождалось магов. Всё это враньё, разумеется. В детстве я сто тысяч раз переплывал эту речку, и мой дар никуда не девался. И дедушкин — тоже!

Дедушка. При упоминании единственного оставшегося в живых предка Эдвин тепло улыбнулся и чуть сжал мою ладонь. Он знал, что я беспокоюсь о том, как меня примут. А я тревожно оглядывалась по сторонам и старалась угадать — в каком из домишек вырос мой жених. Дворы здесь разительно отличались от северных городков и селений: заборы были совсем низкими, дети с лёгкостью перепрыгивали ограды и мчались по своим делам. Куры деловито выискивали в прошлогодней жухлой траве червей, полосатые коты грелись на весеннем солнышке, лениво и добродушно брехали лохматые рыжие и коричневые собаки. Везде и во всём — от чисто вымытых стёкол одноэтажного голубого здания с белыми занавесками (оказалось, это была местная школа) до маленьких ухоженных клумб с распустившимися на них крокусами и примулами — везде чувствовалась весна.

Мы шли неторопливо, никуда не сворачивая, и я продолжала теряться в догадках, а Эдвин был таинственным и задумчивым, словно погрузился в воспоминания своего детства и чувствовал себя мальчишкой-подростком, а вовсе не капитаном Солнечной стражи. Он как будто забыл о том, что на плечах его была белая мантия и сияющий знак капитана и с восторгом смотрел, как мальчишки пытаются устроить шалаш из досок в развилке старой кряжистой липы. Два или три раза кто-то окликал Эдвина, и тогда он учтиво здоровался с пожилыми обитателями деревни или приветственно махал рукой своим ровесникам. И вновь я слышала тихие шепотки за спиной и то, как меня называли невестой Солнечного стража. Моё сердце трепетало в груди, и я решительно не знала, как вести себя, а потому только крепче сжимала локоть жениха и прятала взгляд в подоле своего дорожного платья. Мне казалось, что маленькая Лиза тоже замирала внутри меня, отчаянно прислушиваясь к незнакомым звукам и окликам.

— Вот это да! — послышалось откуда-то справа, и нас нагнал извозчик с пустой тележкой, запряжённой серой доброй лошадкой. — Сандберг, да ты никак женился? Вот дед-то обрадуется! Ну, садитесь, подвезу до дома.

— Спасибо, но мы пешком пойдём, — поблагодарил Эдвин деревенского мужичка. — Хочу невесте дорогу показать.

— Невесте, ну дела! А свадьба-то когда? — усмехнулся в седоватые усы сосед Сандбергов.

— Завтра, — весело отозвался страж, — да мы вечером зайдём вас пригласить.

— Ну гуляйте, гуляйте, — покивал дядька и тронул лошадку. Старенькая телега с грохотом покатилась по утоптанной и сухой глине.

— Завтра? — от неожиданности я даже остановилась. Над нашими головами в голых ещё яблонях и вишнях пронзительно верещали воробьи.

— Конечно, а чего тянуть-то? — Эдвин притянул меня к себе, поцеловал в щеку и кивнул в сторону часовни, золотой шпиль которой был виден из любой части посёлка. — Прямо завтра и обвенчаемся, ребята обещали к обеду добраться до нас.

— А здесь что? — спросила я, когда мы оказались у маленького, затянутого диким виноградом крыльца, сплошь усыпанного прошлогодними красно-бурыми листьями. На двери домика поблескивал медный знак, очень похожий на тот, что носили целители Солнечной стражи.

— Моя будущая клиника, — с уверенностью ответил он и, смахнув сапогом листья со ступеней, легко взбежал к плотно запертому входу. — Когда служба в Страже окончится, мы с тобой откроем здесь лечебницу. Ты как раз успеешь за это время окончить академию.