– Тогда слушай. Ты – слабый, нищий, бесперспективный дремучий провинциал, из которого никогда и никому не удастся выгнать Колхаун. Перестав быть «пустышкой» в плане магии, ты так и остался ею во всём остальном, – с какими-то новыми, абсолютно чуждыми прежней Хелавии интонациями, отчеканила девушка. – Этого достаточно для нашего с тобой расставания?

– О-оо, да! Вполне, – кивнул Малк, никак не прореагировав на череду оскорблений.

– Тогда чего ты ждал от нашей встречи? – вскинулась Хелавия.

– Не знаю… – с демонстративным равнодушием пожал плечами Малк. – Видимо в отличие от вас с Толфаном всё ещё недостаточно повзрослел, вот и цеплялся за детство… Но ты знаешь, я быстро учусь! – Он почти натурально улыбнулся и сделал приглашающий жест в сторону вновь появившегося на улице Тревора Лейнира. – Тебя уже ждут… Так что прощай!

И, чуть прихрамывая на левую ногу, направился обратно к своему столику. Ни на Тревора, ни на Хелавию он больше не смотрел.

– Малк! – вдруг вновь обратилась к нему Хелавия, и он сбавил шаг. – Как только перейду через ранг Ученика и хорошенько на нём закреплюсь, я верну тебе деньги, – сообщила она с убеждённость в голосе. – Мне чужого не надо!

Однако как-то реагировать на это Малк не стал. Слишком много всего у него вертелось на языке, чтобы рисковать продолжением разговора. Иногда, чтобы сохранить хотя бы остатки достоинства, надо вовремя замолчать и уйти. И это был как раз тот самый случай.

– Ты даже не представляешь насколько тебе сегодня повезло, – обратился к Малку до сих пор сидящий за столом Толфан. – Не появись Хелавия, и Тревор тебя бы не то что на одно колено поставил, а лицом в землю воткнул! И умолять отпустить заставил.

Однако как бы обидно слова толстяка ни звучали, какого-то отклика у Малка они не нашли. Смысл обижаться на правду? Но это вовсе не значило, что ему хотелось терпеть присутствие Толфана самого по себе.

– Он уже ушёл. Можешь больше не изображать послушного мальчика и проваливать, – проронил Малк, тяжело плюхнувшись за стол.

Вот только отбиться от желающего поболтать Толфана было не так уж и просто.

– И на Хелавию не обижайся. Я тебе всегда говорил: не твоего она полёта птица. Так что просто смирись! – принялся нашёптывать толстяк, став в этот момент необъяснимо противным. А он всё продолжал: – На прошлой седмице она вроде как на шестой слой своих Четырёх Громов прорвалась. Причём без помощи Дома Лейнир. И теперь Тревор, который и без того за ней как за королевой ухаживал, и вовсе словно обезумел. Никого к ней даже не подпускает!

– К «демонолюбам» он её ещё не затащил? – не удержался от вопроса Малк. У него хоть и сложилось о противнике определённое впечатление, но проверить его всё же стоило.

– Ты чего? Тревор не из лоялистов. Монархистов, правда, тоже не любит, но меньше, чем всё демоническое, – замотал руками Толфан. – Он хоть и редкостный ублюдок – высокомерный, жестокий, безжалостный, – но ублюдок с принципами. Этого у него не отнять…

– Я понял. Достойная пара Хелавии, – кивнул Малк и, оставив деньги за шуйсю, встал из-за стола.

Оставаться здесь больше не имело для него никакого смысла. Душевный «хвост», от которого он так желал избавиться, был отрублен по самый корень. И теперь скорее следовало задуматься об исцелении этой новой раны, чем вспоминать о незавершённых делах.

Толфан пытался его удержать, совал в руку свежеотпечатанную визитную карточку, предлагал не держать зла и заглядывать на огонёк, однако Малк на все его старания лишь равнодушно кивал. Дружба закончилась, перед ним был совершенно чужой человек, и сохранять пусть даже видимость нормальных отношений с ним было выше его сил.

И он ушёл, оставив позади не только Хелавию с Толфаном, но и последние отголоски своего детства.

Вместо этого где-то в глубине души Малка зародилось некое новое, незнакомое чувство. Испытывать которое раньше ему ещё толком не приходилось и которое так сразу было не узнать. Понадобилось дойти до остановки омнибуса и прождать там какое-то время, прежде чем до него вдруг дошло, что это ненависть. Но не к Хелавии и Толфану – к ним он ничего кроме разочарования и возможно презрения не испытывал, – а к гению Дома Громовой Птицы. За личную силу, за происхождение, за богатство, за украденную девушку, за, Йоррох побери, идеальную героическую внешность… Да много за что! Но главное, главное за пережитое унижение перед лицом бывших друзей и то чувство беспомощности, которое Малк никак не ожидал ощутить в поединке с магом низкого ранга.

– Проклятье, в моей ситуации его же не догнать. Никогда и ни за что! – пользуясь тем, что кроме него на остановке больше никого не было, пробормотал Малк. И ощутил как от этой простой мысли сердце предательски ёкнуло. Ни демоны, ни другие маги таких эмоций у него не вызывали, а какой-то Ученик, пусть и безумно талантливый, смог… Чуму на весь его Дом!

Задышав как того требовала видоизменённая формула Кристаллического Сердца, Малк обуздал эмоции и вернул мыслям прежнюю ясность. После чего занялся тем, что получалось у него лучше всего. Думать… Чтобы уже спустя несколько минут встать и походкой целеустремлённого человека отправиться к одиноко стоящей пролётке.