Интересно, а уж не в кознях ли этих двух представителей храма Первого Святого кроется причина провала милес Драго? Помнится в прошлый раз они для этого приложили немало усилий… Раньше Малк назвал бы подобные предположения откровенной дикостью и бредом сумасшедшего, однако теперь считал иначе. После общения с этой парочкой, даже выдававшая себя за жреца тварь казалась уже не такой отвратительной. И от этого на душе становилось ещё более мерзко, чем было.

– Похоже в дальнейшем придётся беречься не только лоялистской гнуси, но и «конкурентов» из храмов, – наконец выдал вердикт Малк, когда храм уже скрылся из виду, и он оказался на пустой остановке парового омнибуса. – Вот ведь не было печали…

До шести вечера оставалось ещё несколько часов – времени вполне хватило бы не то что посетить банк и пробежаться по лавкам, но даже заглянуть к портному починить пострадавшую в драке одежду. Однако поступать «по уму» Малк не захотел. После пережитого в храме на сердце лежал огромных размеров камень, так что всё, чего он сейчас желал, это тишины, одиночества и чего-нибудь достаточно крепкого, чтобы хотя бы на мгновение вернуть душе лёгкость. Рецепт, конечно, опасный – подобное лекарство вполне способно загнать в ещё большую пучину расстройства, – но Малк другого выхода не видел. В нынешнем состоянии встречаться с автором записки Тырхата он был просто не способен. Сорвётся.

Так что от храма он поехал прямиком в «Два жезла», занял там самый дальний, самый укромный столик и с мрачным видом принялся глушить дешёвый кальвадос… Если, конечно, можно сказать «глушить» в ситуации, когда несмотря на выпитое ум всё равно остаётся ясным, а настроение всё таким же поганым.

– Помнится, я очень спешил пройти ритуал, боясь, что пожалею о решении и передумаю, да? Что ж, я уже жалею, – то ли после третьей, то ли после четвёртой рюмки пробормотал себе под нос Малк и принялся массировать виски. Перед его глазами то и дело появлялся облик сильного и могучего милес Драго, чтобы спустя мгновение превратиться в болтающуюся на кровавом щупальце мёртвую голову почему-то с лицом самого Малка. И избавиться от таких мыслей никак не получалось. – Как-то слова про риск превратиться в тварь мне виделись иначе…

Остро хотелось выплеснуть на кого-нибудь раздражение, но Малк держался. Во всяком случае пока. Что будет через полчаса, когда он добьёт-таки бутылку и выпитое пересилит способность его тела сопротивляться воздействию алкоголя, Малк мог только догадываться.

Однако спасение от накатившей депрессии пришло с неожиданной стороны. Впервые на памяти Малка за его счёт решил развлечься местный задира. Здоровый амбал, до того смирно сидевший в компании то ли возчиков, то ли работяг с ближайшей мануфактуры, вдруг встал, опрокинул в себя стопку какого-то мутного пойла и решительно направился в его сторону.

– Я занят, отстань! – холодно предупредил Малк, едва тот поравнялся с его столом.

– Чего-оо?! – с пол-оборота завёлся амбал, теперь избавленный от необходимости придумывать причину для конфликта и потому воспринявший грубость как дар Святых.

Малк на это лишь зло усмехнулся и Властью сжал стоящую перед ним бутылку. На то, чтобы раздавить её в мелкое крошево, ему потребовалось пол эрга Силы и один удар сердца времени. После чего он посмотрел на задиру и, глядя в его стремительно трезвеющие глаза, сказал:

– Хочешь сделаю тоже самое с твоим сердцем?

И пусть на подобный фокус он был пока не способен, амбал этого не знал. Так что через считанные мгновения Малк снова оказался один…

Вот только пить его больше не тянуло. Да и лежащий на сердце камень так уж сильно больше не давил. Чего он испугался-то? Риска? Но ведь жизнь именно так и устроена: чем выше лезешь, тем опаснее падать. Не хочешь неприятностей – не высовывайся, а высунулся – будь готов платить. Или боится стать тварью? Так это дополнительный стимул больше выкладываться в тренировках!

По сути больше никаких реальных минусов нет. Зато есть плюсы…

Однажды на занятии в Обществе их наставник Ламара Горжан попыталась продемонстрировать навыки владения Властью. И вот она не то что бутылку раздавить не смогла бы, она едва с простейшим перемещением предметов тогда справилась. Что на вкус Малка было откровенно позорно. Он выбрал другой путь, уже первые шаги по которому принесли неплохие результаты. Так чего тогда тоску наводить?!

Качели настроения заскользили в обратном направлении. И Малк впервые за день позволил себе искренне улыбнуться…

Честно говоря, несмотря на указанное в записке время, особой пунктуальности от её автора он не ждал. Поэтому успокоившись и избавившись от хаоса в мыслях, он настроился на длительное ожидание. Вместо выпивки заказал чайничек шуйсю, попросил утреннюю газету да и ушёл с головой в чтение, увлёкшись публикуемым на последней странице рассказом неизвестного ему путешественника.

На какой-то период он попросту отключился от окружающей действительности, забыв обо всём. И к реальности его вернуло ощущение совершенно неуместного сейчас возбуждения, зародившегося в его теле и грозящего вспыхнуть разрушительным пожаром. Малк машинально задышал в другом ритме, беря под контроль разбушевавшиеся гормоны, и с беспокойством принялся смотреть по сторонам. Если с ним такое происходит, то что же творится с обычными Неодарёнными? Толпа пьяных, сведённых с ума колдовской похотью мужиков способна натворить таких дел, что разгребать их придётся не обычным стражам порядка, а жандармам из особого корпуса.