"Да нет же, нет здесь ничего", — убеждала себя Алька.

И не получалось. По позвоночнику словно царапало иглой, где-то глубоко, на уровне внутреннего восприятия. Угроза висела в воздухе, липла к телу невесомой паутиной.

"Да что ж со мной", — она рассердилась.

Решительно добралась до лестницы. Блеклый свет ложился пятном на ступени напротив окна, и там никого не было. И скрип утих, словно тот, невидимый, достиг нужного места — или наоборот, затаился, встретив на своем пути Альку.

Она спустилась вниз, пересекла гостиную, прихватив стоящую на столике мягко светящуюся колбу, и сразу стало не так страшно.

Стараясь не шуметь, Алька быстро дошла до двери в комнату Телоры и Ливы, тихонько постучала. Ей открыли почти мгновенно, как будто Телора специально ждала под дверью.

— Ваше высочество, — сбивчивый шепот, — зачем вы…

— Я хочу услышать про этого… Кьера, — твердо сказала Алька, — и что именно он тебе сказал.

Телора шагнула внутрь комнаты, приглашая жестом Альку. Лива уже спала, свернувшись калачиком, подсунув ладонь под щеку. Телора поманила в свой угол.

— Садитесь, ваше высочество, негоже вам стоять.

Алька невольно скривилась. Видать, ей не убедить Телору в том, что не нужно называть ее высочеством… Ну да Пастырь с ней. Есть дела поважнее.

Сама Телора опустилась на пол, села у ног Альки, облокотилась затылком о выпирающую сбоку толстую перину.

— Он подошел ко мне, когда дети катались с горки, — тихо проговорила женщина, — я его сразу узнала… Видела при дворе повелителя. Одет был… как горожанин. Не знаю, с какого трупа он все это снял.

— Что он хотел? — спросила Алька, — что он от меня хочет?

— Он сказал, что ему нужно с вами встретиться. Тайно. Сказал, что здесь по приказу Сантора.

— Но как я с ним встречусь? Где?

— Сам придет. Сказал, что завтра, после обеда.

— Я хотела упросить Мариуса, чтоб с утра проведать Авельрона, — выдохнула Алька.

— Принц Авельрон здесь? — Телора развернулась к Альке всем телом.

— В башне Магистра, — призналась Алька, — Мариус говорит, что не отпустит Авельрона, пока не разберется, что с ним не так.

Алька говорила полуправду. Ну не могла же она сейчас сообщать Телоре, что принц стал заложником вместо нее, Альки?

Телора покачала головой.

— Все это… нехорошо, ваше высочество. Нехорошо, когда наследники повелителя Сантора во власти тех, кто убивал нас и мучил.

— Мне это тоже ох как не нравится, — Алька невольно шмыгнула носом, — но Мариус говорит, что делает все правильно. Просит, чтоб я ему верила.

Телора поднялась с пола.

— Я… не знаю, что посоветовать, ваше высочество. Да и кто я такая, чтоб давать советы? Но… прошу, пусть визит Кьера пока останется в тайне. Я не знаю, зачем он здесь. Вдруг ничего особенного… А если ниат Эльдор узнает, он так этого не оставит.

— Да, я тоже думаю, что пока не нужно ничего говорить, — нерешительно сказала Алька, тоже поднимаясь, — спасибо, что сказала, и… пойду я.

Обратный путь в спальню дался куда легче. Ничего не мерещилось. Тени лежали мертвыми пятнами, в доме стояла ватная тишина. Алька оставила лайтеры у двери в спальню, сама проскользнула внутрь, забралась под одеяло.

Мариус заворочался во сне, нащупал ее и притянул к себе. Алька слушала его размеренное дыхание, но сама успокоиться никак не могла. Ее так и подмывало разбудить Мариуса, рассказать про Кьера… Но почему-то не решилась. В конце концов, было видно, что Кьер не хочет, чтобы о нем узнал Магистр. Если бы ему было все равно, то он мог бы попросту подойти к ним днем, у всех на виду. А раз он так не поступил, значит, на то были весомые причины.

Когда Алька заснула, ей до самого утра снилось что-то тяжелое, кровавое, но она не могла вспомнить, что именно. Она проснулась поутру разбитая, с гудящей головой и дурным предчувствием.

Мариус лежал рядом, на боку, и смотрел на нее с совершенно несвойственной ему беспечной улыбкой.

— Ты хотела повидать Авельрона. — напомнил он, — еще хочешь?

Совершенно светлое, искрящееся чувство радости охватило ее. Алька потянулась к Мариусу, приникла к его груди.

— Да, конечно хочу… Конечно.

И одновременно ощутила легкий укол совести.

Выходит, она в первый раз утаила что-то от будущего мужа.

К резиденции Надзора они ехали в закрытом ведомственном экипаже. Алька выглядывала в окно, рассматривая серую, почти бесснежную зиму Эрифреи. Небо затянуто дымкой, сыплется мелкая снежная труха, падает на землю — и тут же тает. На клумбах травка зеленая, и это, пожалуй, единственные цветные пятна здешней зимы. Если бы не яркие лайтеры в витринах, если бы не украшенные фасады домов, было бы совсем скучно. Мариус, обнимая ее за талию, мягко прижимал к себе и молчал. Алька макушкой чувствовала его горячее дыхание и была благодарна за это молчание, за то, что не задавал никаких вопросов, не пытался ничего объяснять. Впрочем, он ведь уже все сказал. А ее дело — дело хорошей жены или правильной невесты — подчиниться решению мужа.