Глаза яростно сверкают, дышит тяжело, челюсти стиснул. В общем, весь в праведном гневе мой ликвидатор.

— Извини, — поняв, что переборщила, мягко его успокаиваю, погладив по напряжённой руке. — Ты бы с Монтом пообщался столько, сколько я, и не такие бы выводы сделал.

— Какие же вы, девочки, всё-таки глупые, — проследив за моим движением, цедит сквозь зубы брюнет. — Нельзя же равнять всех с одним-единственным моральным уродом! А тебе уже давным-давно пора о нём забыть. Монт остался на Цессе. Это твоя прошлая жизнь, которую ты впустишь обратно только тогда, когда будешь к этому готова.

С трудом сдерживаю усмешку. Не раньше, чем через пять лет! А если всё сложится так, как планирую, то вообще никогда не впущу!

— Да, ты прав, я постараюсь, — миролюбиво соглашаюсь, вновь растягиваясь на лежаке. Пик напряжения прошёл, самая трудная часть разговора позади, можно и расслабиться.

— Вот так всегда. Хочешь как лучше, а получаешь… — ворчит Харт.

Я его уже не слушаю. Моё внимание мгновенно переключается на другой объект восприятия, едва взгляд устремляется туда, где багряно-лиловыми красками пылает темнеющий небосвод. Закат на Зогге — это что-то потрясающее. Как и рассвет, впрочем. Голубой Фиссо растекается жирной, маслянистой каплей, вплавляясь в жидкую океаническую массу, делая её вязкой и окрашивая привычный бирюзовый пейзаж в нереальные, фантастические оттенки. Природа словно замирает в предчувствии перемен. Мы, защищённые куполом, этого не ощущаем, но штормовой ветер стихает, волнение становится не столь интенсивным, мягким, приятным, успокаивающим, словно планета баюкает сама себя.

Впрочем, это только у поверхности всё так тихо и мирно. На дне сейчас самое опасное время — спуктумы активизируются, начиная появляться даже там, где нет ултриза. Объяснений этому факту наши учёные так и не нашли, хотя чёткая зависимость между возмущениями в атмосфере и рождением водяных драконов точно есть. В любом случае, никто не рискует покидать подводный город ни вечером, ни утром.

По мере того, как темнеет небо и проявляются звёзды, из воды в атмосферу начинают выстреливать тонкие длинные струи воды, создавая впечатление, что их кто-то выплёвывает. Взмывают высоко вверх и россыпью мелких брызг опадают обратно. Это совершенно необъяснимое явление. Никаких объективных причин, приводящих к появлению подобных фонтанчиков, не найдено, но выглядит захватывающе.

Зрелище увлекает меня настолько, что происходящего рядом я не замечаю. Так, фоном, воспринимаю тихие голоса, какое-то движение. Лишь через какое-то время неожиданно для себя осознаю, что Харта рядом нет, его кресло пустое, Эфос тоже куда-то испарился, а чуть поодаль в столь же глубокой задумчивости, как и я, сидит шатеночка, подтянув ноги к груди и обняв руками колени.

Смотрю на хроноиндикатор на стене и ахаю:

— Айна! Нам уже давно спать пора!

— Что? — медленно поворачивает голову она, не сразу приходя в себя. Похоже, подружка меня не услышала.

— Время! — киваю на информационную панель. — Это я могу себе позволить лечь позже, а тебе ведь завтра на работу!

— Да, идём, — девушка, пребывая всё в той же прострации, поднимается с кресла, а я начинаю чувствовать неладное.

— А куда наши красавцы делись? — пытаюсь её растормошить и привести в нормальное состояние.

— Ушли, — совсем без эмоций отвечает подружка, спускаясь следом за мной по винтовой лестнице. И мне подобный тон не нравится! Может, напарники поссорились?

— Айна! — я останавливаюсь, разворачивая её к себе лицом. — Колись, давай, что случилось, пока я в облаках витала. Эфос проиграл?

— Выиграл, — вздыхает девушка.

Ясно, значит не то.

— Ты ему на ногу наступила, когда кресла двигали? Денаж в физиономию случайно заехал? Или специально? Или Эфос ему? — изобретаю варианты.

— Нет, Лила. Он мне фавориткой стать предложил, — не дожидаясь от меня очередной версии, сообщает подруга. — Я отказалась.

Скептически хмыкаю про себя. Как предсказуемо! Чего ещё нужно было ожидать?!

— Харт ко мне с аналогичным предложением подкатил, — морально подбадриваю подружку. — Моё мнение на этот счёт ты знаешь.

— И как он отреагировал? — с волнением смотрят карие глаза.

— В принципе, нормально, — осторожно отвечаю, начиная догадываться, в чём проблема. — А Эфос?.. — тяну вопросительно.

— Психанул, — Айна заканчивает совсем уж тяжёлым вздохом. — Сказал, что я бесчувственная эгоистка, и, если бы он знал об этом раньше, со мной бы даже не заговорил.

Голос её срывается, и последнее слово она почти проглатывает. Я больше догадываюсь о том, что именно девушка произносит. Вот гад! Я к Харту сразу невероятное уважение почувствовала. Его реакция, по крайней мере, была адекватной.

— Не бери в голову, — обнимаю подружку и глажу по вздрагивающей от рыданий спине. — Отойдёт, поймёт, что погорячился. Ещё и прощения попросит. Ты только близко к сердцу не принимай, тебе завтра вся концентрация понадобится. У тебя заплыв сложный.

— Знаю. Я постараюсь, — Айна отстраняется, вытирая ладошками глаза.

Едва выходим из клуба, навстречу шагает знакомая фигура моего ликвидатора. Он без слов притягивает меня к себе за талию, другой прихватывает ладошку Айны и уводит нас в направлении жилого сектора. Ладно, хоть ждал, а то я уж было решила, что предпочёл с дружком своим отвалить. Предвзято? Согласна. А что я должна была ещё подумать? Ушёл, не предупредил. Логично же сделать вывод, что Денаж решил: раз ему отказали, можно о сохранности своей приманки больше не беспокоиться. Если что-то случится, это же не по его вине произойдёт! Хорошо, что я ошиблась. Плохо, что у Эфоса не хватило порядочности поступить так же.