— Хорошо ли ты подумала, сестри-и-ица?

Вот как… Сестрица, значит. А на вид и не скажешь — яркая красавица Малена и серое невзрачное нечто…

— Тоже мне, сестрицу нашла! — фыркнула Малена.

— Ничего… Не хочешь быть сестрицей, будет тебе другое… родство, — шипела серая, — а отцу, между прочим, я всё-о-о рассказала.

— И что отец? — делано равнодушно спросила Малена.

— Ждет, дорогуша, когда ты оступишься и вылетишь отсюда с треском.

— С чего бы это мне оступаться? Я учусь, у меня дар… И я стану целителем, чего бы мне это ни стоило. И тогда отец утратит надо мной всякую власть.

— Ничего дорогая я тебе помогу… оступиться.

Дальше послышалась короткая возня, сдавленный вскрик и возмущенный возглас Малены:

— Ты меня уколола!

И тишина.

Обеспокоенная Викис начала было спускаться, чтобы посмотреть, что же такое произошло там, за стеллажом, но Малена внезапно снова заговорила, только уже совсем другим голосом, полным растерянности и недоумения:

— Вири?.. Что случилось, почему мы здесь?

— Ничего страшного, сестричка, просто тебе стало нехорошо в библиотеке, и я усадила тебя здесь. Тебе уже лучше?

— Д-да… Кажется, да.

— И ты готова меня слушаться? — вкрадчиво прошипела змеища.

— Да… Да, Вири, я буду слушаться.

— Тогда пойдем отсюда, и я по дороге расскажу тебе, что ты должна сделать.

Шаги — и снова тишина.

И Викис застыла на своей лестнице, пытаясь справиться с волнением… нет, пожалуй, даже со страхом.

Что случилось сейчас? Чему она стала свидетельницей? Почему дерзкая, гордая Малена так изменилась в считанные мгновения и теперь готова слушаться ту, которая до сих пор была ей явно неприятна? Укол… Зелье? Никогда Викис ни о чем подобном не слышала.

Боевикам преподавали алхимию, но в ограниченном объеме: целебные зелья (преимущественно для излечения ран и ожогов), укрепляющие, базовые знания по ядам и противоядиям… ну и всякие газообразные составы, способные на время вывести из строя противника. Но зелье, которое может изменить или подчинить человека? Викис подозревала, что этому и на факультете алхимии не обучают. И уж во всяком случае не на втором курсе…

А если поискать?

Час был еще не слишком поздний, поэтому Викис спустилась с лестницы, разложила по местам книжки, которые читала наверху и, вздохнув, полезла в каталог.

За два часа копания в справочниках по алхимии, Викис лишний раз убедилась в том, что знания по этому предмету у нее самые скромные, а еще пришла к выводу, что сведения по подобным составам, если они и существуют, в открытом доступе не хранятся. Что, в общем-то, вполне объяснимо.

Керкис, призванный обеспокоенной хозяйкой прямо в библиотеку, заявил, что с такими зельями никогда не сталкивался, даже и не слыхивал о них — ни в той жизни, ни в этой.

— И что же мне делать? — расстроилась Викис.

— А что ты можешь сделать?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — но ведь что-то готовится… что-то нехорошее. Нельзя же это так оставить!

— Ты все равно не можешь заранее знать, что произойдет и когда.

— Значит?

— Значит, будешь действовать по обстоятельствам.

В тот вечер, несмотря на усталость и поздний час, Викис долго не могла заснуть — всё прокручивала в голове услышанное.

В принципе, ситуация была более-менее понятна… если только допустить, что зелье подчинения действительно существует. Неясно только, чего добивается эта странная девушка, к каким действиям принудит Малену. И можно ли вывести интриганку на чистую воду, до того как случится что-нибудь непоправимое. По всему выходило, что нет. Не с чем ей сейчас идти к ректору.

Подслушанный разговор? Не факт, что его нельзя истолковать как-то иначе. А если вспомнить, что разговор был не один, то это и вовсе саму Викис не в лучшем свете показывает: однажды можно случайно оказаться тайным свидетелем чужой беседы, но раз за разом… И даже не это главное: если копать начнут, могут и до той давней истории с 'правдолюбом' докопаться, и тогда Малене это выйдет, опять же, боком, без всяких дополнительных козней змеищи. С такой 'помощью' никакие враги не нужны.

По обстоятельствам?

Значит, ждать, пока грянет гром. Но за Маленой все-таки присматривать, если получится.

Адептка Вирина Хейст полуночничала. В комнате она жила одна, поэтому никого своим ночным бдением потревожить не могла.

Спать ей мешали вовсе не муки совести — это понятие было девушке совершенно незнакомо, — а возбуждение после успешного шага на пути к исполнению своих желаний. И предвкушение.

— Вот они у меня где будут! — Вирина крепко сжала маленький кулачок. — Вся семейка. Ух!