Ничего мрачного я не замечала. Каменистый берег, усеянный острыми осколками льда, темно-бурое нутро озера, серо-коричневые голые скалы, зеленоватый изломанный язык ледника, выползающий из-под каменной арки, уходящий ввысь склон горы с белой снеговой шапкой. Огибая озеро по правой стороне (мы шли по левой), вверх поднимались гигантские ступени - время и ветер выветрили камень, но следы человеческого присутствия уничтожить полностью не смогли. Лестница вела куда-то в жерло пещеры, большая часть входа которой была завалена. Обычный горный пейзаж. Почему его считали мрачным или ужасным?

– В горах так всегда, - безразлично пожала я плечами, - Спустимся вниз, в долину, там повеселее будет.

– Неужели Вы не чувствуете это?
– порывисто подался вперед Лион, вглядываясь в меня тревожными темными глазами.

– Не чувствую чего?
– озадаченно переспросила я.

– Страха... Озеро шепчет о смерти, оно обещает укрыть холодным саваном, обещает прекратить все твои страдания... избавить от мучений... дать смертный покой, показать легкую дорогу в Бездну Забвения... Надо только решиться и переступить страх. А Хосакк... Он грозит карой каждому, кто приблизится. Обещает обвалы, обещает лавины и что-то куда худшее..., - Лион облизал пересохшие губы, от порывистого ледяного ветра сразу же прихватившиеся белесой коркой, - Здесь нельзя надолго оставаться. Это сводит с ума.

Я замерла. Можно было не верить тому, что он говорил, но мои собственные глаза меня не обманывали - Лион говорил как безумец и выглядел безумцем.

– Мы и не останемся здесь надолго, примирительно сказал за моей спиной Паллад. Я резко обернулась. В его голосе я услышала беспокойство и тревогу, а глаза отразили искры страха.

– Что происходит?
– спросила я.

– Уходим. И побыстрее.

– Я не двинусь с места, пока мне не объяснят, - вспылила я.

– Как хотите, леди, можете оставаться, - буркнул Паллад, беря под уздцы Халцедона и Кармина, жеребца Лиона, и уводя их прочь. Поняв, что шантаж не пройдет, я двинулась следом.

Тол коротко махнул в прощании рукой, забрал мою лошадь (не знаю, как удалось Палладу уговорить проводника обменять мою уставшую клячу на бодрого коротконогого мула, превосходно приспособленного для гор, но он не стал торговаться) и очень скоро скрылся из глаз.

Мы остались одни. Позади было странное Саванное озеро (пожалуй, теперь я начинала смутно понимать, чем оно обязано таким названием), впереди высился пик Хосакка с черными вкраплениями пещер у его подножия. Именно рядом с ними и предстояло нам пройти.

Едва заметная тропинка поворачивала влево, огибая каменную стену и ныряя куда-то вниз. Паллад спешил, в каждом его движении чувствовалась тщательно скрываемая нервозность, но самообладания он не терял. Лион же меня беспокоил с каждым шагом все больше. Мужчина втянул голову в плечи и сморщился, будто ожидал откуда-то сверху удара. Его руки намертво сжали поводья, глаза прикрылись, а губы шептали нечто мне не различимое.

– В Субейе, в горах недалеко от Шелвахары, есть одно место, которое называют Семь ручьев, - сказала я и голос мой теплел от воспоминаний, - Это круглая каменная чаша, на дне которой лежит небольшое круглое озеро. А в него впадает водопад, точнее, семь водопадов. На берегу озера стоит домик, прямо посреди пышной зелени. Его каменные стены белы и чисты, как снег, крутая крыша выложена красной черепицей. Желтая дорожка ведет прямо к высокому крыльцу. Там всегда много цветов. Синие, красные, желтые. Охапки, плети. Их запах витает в воздухе, их запах такой густой, что кажется ароматным шлейфом... А еще вокруг жужжат пчелы... Это место такое спокойное, такое безмятежное, такое живое...

Я говорила и говорила, нимало не задумываясь над словами, но пытаясь передать то мое ощущение радости жизни, которое я всегда испытывала, попадая в Семь ручьев. Несмотря на то, что тропинка была узкой и неудобной, мне удалось вплотную приблизиться к Лиону, ехавшему впереди меня, и взять его за руку. Он слушал. Мои слова сначала с трудом, затем все больше и больше начинали доходить до него. Маска обреченного отчаяния на его лице немного разгладилась, рука в перчатке, безжизненно сжимавшая мою, благодарно дрогнула.

– А еще там в лесу неподалеку живет семейка проказливых белок, - я захихикала, - однажды...

Паллад обернулся, долгим взглядом посмотрел на меня. А я невозмутимо продолжала рассказывать о том, как белки наловчились выманивать у людей лакомства.

– Люди редко ценят то, что имеют, - внезапно хрипло сказал Лион, - или ценят не то, что надо. Я был редкостным дураком, считающим, что покой и безмятежность - это не по мне. Я хотел приключений. Я хотел стать героем. А теперь что? Знаете, я хотел бы сейчас оказаться там, в Семи ручьях. Хотел бы увидеть все своими глазами, вдыхать тот запах и пить ту воду. Нет, бегать по воде беззаботным мальчишкой. Верите? Но я все разрушил. Мне никогда не стать свободным. Мне никогда не обрести покой. Я сам себя обрек на мучения.

– О чем Вы говорите?
– тихо спросила я, поразившись боли и обреченности в его словах.

– Если Вы узнаете, то возненавидите меня, - глухо ответил он, качая головой, - А мне важно Ваше доброе мнение.

– Помолчите-ка пока, - грубо оборвал нас Паллад. Он привстал на стременах, пытаясь заглянуть за выступ скалы, - Слышите?

Я услышала лишь глухой перестук падающих вдалеке камней, а Лион переменился в лице.

– Стражи Хосакка?
– спросил он.

– Думаю, да, - твердо ответил Паллад, доставая из сумки небольшой расшитый мешочек и развязывая на нем узел, - Я их задержу, а вы скачите вперед. Впереди будет каменная арка, объезжайте ее справа, но ни в коем случае не езжайте под ней. Потом повернете влево, там будет узкий каменный карниз. Там вы спешитесь и поведете лошадей в поводу. Не позволяйте им смотреть вниз. Да и сами не смотрите, леди Оливия, - Паллад справился наконец с узлом и достал из мешочка округлый медальон с темно-красными камнями.