— Я ни за что не выйду из этой кабинки. Здесь и помру.

Мигель засмеялся еще громче, оправляя собственную одежду.

— Рapi, прячь член и идем со мной танцевать.

Лицо Олдриджа просто полыхало, но он последовал совету Мигеля и вышел следом из кабинки. Снаружи они встретились с несколькими лицами: кто-то улыбался, кто-то психовал, а остальным было просто скучно. Парень на каблуках и в коротких, несмотря на январскую погоду, облегающих шортах, залетел в кабинку и захлопнул дверь.

— Мудаки, — пробормотал он.

Решив, что еще более неловким вечер стать не может, Олдридж согласился потанцевать с Мигелем. Не очень хорошо, не попадая в такт, но это не имело никакого значения. Это было, по-своему очень странно, но абсолютно идеально. 

Пять лет спустя.

Дом Мигеля и Олдриджа.

Эванстон, штат Иллинойс.

— Милый, я дома! — Мигель никогда не устанет это повторять.

— Как дела на работе, мистер Кончиловски? — И это Мигель тоже не устанет слушать. Хотя они были женаты почти год, он все равно испытывал некий трепет, всякий раз слыша свою новую фамилию.

— Неплохо, доктор Кончиловски. — Олдридж мешал что-то изумительно пахнущее на плите. — Я видел сегодня Луну, она делала обход вместе с другими интернами. Было круто. — Мигель работал в рентгенологии, и было классно иногда встречать в больнице Луну, несмотря на то, что им удавалось лишь махнуть друг другу рукой и обменяться улыбками. — Она подтвердила, что вместе с Девом они придут в субботу на ужин, и мы отпразднуем твое вступление в должность.

— Здорово, — произнес Олдридж. — Иди сюда.

— Да, Профессор, — ответил Мигель, потому что Олдридж обратился к нему именно таким голосом.

— Поцелуй меня, — мужчина убавил газ под рагу, оставив его томиться на слабом огне. Он готовил pollo guisado по рецепту аbuela, вероятно, потому что знал, что это одно из любимых блюд Мигеля.

— Да, Профессор.

Они поели намного позже, но к счастью на pollo guisado это не повлияло, оно осталось таким же вкусным даже после дополнительного часа готовки. Или двух.

Поднявшись в кабинет Олдриджа, Мигель достал бинокль, который тот подарил ему на Рождество, и навел на квартиру в доме напротив.

— Кажется, сегодня вечером Кери не придет, — заметил он. Голый Мигель прислонился к скамейке под окном, которую Олдридж заказал специально для них.

Мужчина обвел скользкими пальцами анус Мигеля.

— Для тебя настоящая трагедия

— Эй. — Мигель ахнул, когда мужчина протолкнул палец и надавил на простату. — Блять. Я же не виноват, что у нее классные сиськи. Я люблю тебя, но при этом не слепой.

— Понятно. А Марк уже разделся? — Олдридж вытащил палец из ануса.

Мигель охнул, потому что док заменил его своим членом. Плавно продвигаясь до самого конца. — Нет, но уже почти. Мать твою. Боже, у него такой болт.

— Красивый, — сказал Олдридж.

— Очень, — согласился Мигель.

Марк переехал в старую квартиру Мигеля около года назад и тоже никогда не опускал шторы. А еще у него была привычка раздеваться перед окнами и мастурбировать перед зеркалом. Мигель так и не решил стремно это или сексуально, или то и другое. Иногда к Марко приходила его подружка и отсасывала перед открытыми окнами.

Возможно, ненормально наблюдать за соседом из бывшей квартиры, пока Мигеля трахал собственный муж, но Марк был своего рода мудаком, а подружка его — сукой. Неправильно, конечно, было выражать свою месть, возбуждаясь от сексуального тела соседа-натурала, но Мигелю нравилось.

И что важнее всего, это нравилось Олдриджу.

— Расскажи, что он делает, — приказал Олдридж.

— Он льет в ладонь верный крем для рук, которым натрет свой чудовищный член.

Олдридж толкнулся резче.

— Боже мой, детка, клянусь. Только твой член я хочу в своей заднице.

— Вот и хорошо, — выдохнул Олдридж. — Потому что только его ты и получишь. Что Марк сейчас делает?

— Он залез в секретный тайник с дилдо. — Для такого урода-гомофоба, каким был Марк, он очень любил присунуть себе что-нибудь в задницу. Луна рассказывала, что работала с Кери, и только вопрос времени, когда Марка крепко и надежо свяжет его секси-подруга с очень упругими сиськами.

Мигель этого с нетерпением ждал.