Потом шагнул с круга второй ногой и передернул затвор.

Это не данж. Тут нет никаких условно безопасных точек рядом с местом входа. Тут нет никаких правил, и если придется стрелять, то лучше стрелять первым.

Я тоже сошел с круга и на всякий случай взял в руку “дезерт игл”.

Мутант, помесь гориллы с летучей мышью, легко перемахнул через стену и ринулся на нас в бреющем полете, едва мы отошли от круга возрождения метров на пять. Виталик отреагировал первым, он пальнул из своего недавно улучшенного дробовика и хрень, размером с гориллу, разорвало на части, размерами с половую тряпку. Ну, на этот счет существует классическая реплика…

– Ты уверен, что заложил достаточно динамита, Бутч?

– А что я-то, что я-то? – спросил Виталик. – Я сама в шоке.

– Интересно, что будет, если пальнуть из этой хреновины, например, в слона.

– Слону это не понравится, – сказал Виталик.

– Ты в мою сторону эту гаубицу больше не направляй, – попросил я. – Даже случайно.

– Урона много не бывает, – сказал Виталик. – Подайте-ка мне лучше сюда дракона, к хренам. Посмотрим, смогу ли я и его сваншотить.

– Уж лучше без драконов, – сказал я. – Не время сейчас для драконов.

– Скучный ты человек, Чапай, – заявил Виталик.

– Эта черта мне во мне и нравится, – сказал я. – Да и вообще, я люблю скучных людей, от них сюрпризов меньше. Какой хоть уровень у этой хрени был? Второй? Третий?

– Сейчас посмотрю, – Виталик заглянул в логи. – Двести восемьдесят шестой. Летающий, сука, сквэрл это называлось. Опыта нормально так капнуло, чуть-чуть до уровня не хватило.

Дробовик был крут и наверняка рушил баланс, и, что самое обидное, основную часть урона он таки получил вполне игровыми методами. А модераторы все равно придут.

Коллеги летающего сквэрла оказались существами разумными. Одной демонстрации превосходства огнестрельного оружия над размахом крыльев им оказалось достаточно, чтобы не лезть на рожон. А может, и не было у него никаких коллег. Может, это был одинокий сквэрл, случайно залетевший на огонек.

Но больше на нас никто не нападал. Мы спокойно и беспрепятственно прошлись до конца главной улицы этого разрушенного городка, и перед нашими глазами предстала бескрайняя серая равнина.

Довольно унылое зрелище.

– А вот и толпа местных, у которых можно, сука, поспрашивать, – констатировал Виталик.

– И ты все еще считаешь, что мы идем по этому квесту слишком гладко? – спросил я. – Похоже это на финишную прямую?

– Нет, это похоже на картину, ошибочно приписываемую Репину, – сказал Виталик и уставился вдаль. Даль наверняка посмотрела на него в ответ. – И куда идти?

– Ну, лично ты можешь и идти, – сказал я, доставая из инвентаря ключи от “ласточки” и прокручивая их на пальце. – А я собираюсь поехать.

– Думаешь, сработает?

– Сейчас и узнаем.

Я понадеялся, что технологии отечественного автопрома окажутся все-таки недостаточно высокими, чтоб их забанили и в этом мире, и оказался прав. В конце концов, что там сложного в обычной “девятке”?

Я вдавил кнопку “призвать маунта” и с замиранием сердца следил, как моя машинка материализуется из воздуха.

Хранение в… ну, где бы ее там Система не хранила, явно пошло ей на пользу. Чистенькая, краска сверкает даже там, где ее вот уже лет десять, как не было, вся по-прежнему в протовозомбячьем обвесе, моя машина уверенно стояла на всех четырех колесах и даже призывно открыла для меня водительскую дверь.

– Как-то это все антинаучно, – пробормотал Виталик, забираясь внутрь. – И губит, к хренам, всю атмосферность.

– Тебе атмосферность ли ехать? – спросил я.

– Ехать, сука, ехать, – сказал Виталик. – Трогай уже, командир.

На равнине обнаружились остатки дороги, и мы решили двинуть по ней. Покрытие было так себе, машину нещадно подбрасывало на ухабах, а подвеска стучала в нервном для любого водителя ритме, так что мне приходилось держать скорость не выше сорока километров в час. Но, как гласит старая поговорка, лучше плохо ехать, чем хорошо идти, а ехали мы все-таки не так, чтобы совсем плохо.

– Но согласись, что это немного абсурдно, – сказал Виталик. – Вот мы, простой русский физрук и простой русский зомби, рассекаем под звездами чужого мира на “девятке” с подмосковными номерами. Выполняя при этом задание эльфа, который выдает себя за искусственный интеллект, созданный чужой звездной империей. Расскажи мне кто-нибудь о книге или фильме с таким, сука, сюжетом, я сказал бы, что это треш и угар. Ну, или артхаус, что примерно то же самое, к хренам.

– Это постмодернизм, – сказал я.