То были краткосрочные трехдневные курсы, которые экстренно собрали работники ЦК Компартии Украины и секретарь обкома товарищ Иванов.

Руднев, проводя показательные занятия, и тут старался все делать своими руками. Получалось это у него очень легко, просто и красиво. Такая простота порождала уверенность в собственных силах и у остальных бойцов.

9 сентября в Сумах секретарь обкома Иванов, испытывающе оглядев личный состав "трехдневной академии" будущих партизан, сказал:

– Ну что ж, товарищи?.. Молниеносная учеба наша, а точнее просто установочный семинар исчерпался тремя вопросами. Первое - организация партийно-политической работы на захваченной врагом территории. Второе осуществление связи с местным населением. Третье и самое главное диверсии в тылу врага.

Тут был почти весь партийно-хозяйственный актив ближайших районов. Неустанные труженики, создававшие когда-то первые колхозы, совхозы и МТС, затаив дыхание, слушали секретаря обкома и товарища из ЦК КП(б)У о том, как надлежит взрывать, сжигать уничтожать все, чтобы сама земля горела под ногами у фашистских захватчиков...

Руднев, по старой, "кадровой" армейской привычке к неукоснительной точности хотел было записать в блокнот по пунктам все самое главное, что следовало немедленно принять к исполнению. Но, тщательно выведя под номером первым слова: "Организация партийно-политической работы на захваченной врагом территории", невесело усмехнулся своим мыслям. "О нашей партизанской борьбе, - сказал себе он, - когда-нибудь, быть может, напишут целые тома. Но пока что передо мной чистый, нетронутый лист бумаги. Неизведанный путь!.. И самое сложное здесь - человек. Ибо сделать так, чтобы героизм стал нормой поведения - куда труднее, чем научить, как незаметно подкрасться к железнодорожному полотну и взорвать рельсы!.."

Решением бюро обкома Руднев со своей группой был командирован прямо с того совещания обратно в Путивльский район - уже через линию фронта, приблизившуюся к областному центру. Линия эта проходила тогда как раз по левому берегу реки Сейм.

На двух полуторках поехал Руднев со своими людьми в Новослободский лес, имея в запасе около 200 килограммов тола, около сотни бутылок с зажигательной смесью и несколько старых, еще времен гражданской войны, трофейных английских винтовок. Были и патроны, но к этим винтовкам они не подходили. Правда, в порядке компенсации, группе дали по две гранаты на человека, да один ППД - Рудневу персонально, как командиру.

Из Сум поехали по дороге, ведущей на Белополье. Здесь Руднев зашел в милицию узнать обстановку. Ему сказали коротко и ясно:

– Путивль уже занят немцами!

Руднев на миг закрыл глаза. Представил себе: вместе с сумерками на путивльских старинных улочках, когда-то вымощенных камнем, который ушел теперь частично на противотанковые сооружения, появились первые вражеские солдаты...

– Что ж, бывает на войне и такое, - ответил спокойно Семен Васильевич, хотя привычный ворот гимнастерки стал ему странно тесен. Горло что-то сдавило.
– Но еще будет и на нашей улице праздник!..

Переночевав в сарае, тут же рядом с милицией, группа Руднева двинулась рано утром дальше на Теткино, где занимала оборону по реке Сейм дивизия генерал-майора Чеснова.

Одну из своих машин будущие партизаны оставили здесь, у армейцев. А на другой поехали прямиком к своему Новослободскому лесу...

Лица у всех были тревожны, сосредоточенны. А когда за спинами рудневских "ястребков" чесновцы взорвали мост на реке Сейм, чтобы этой переправой не смог воспользоваться враг, у всех защемило сердце.

– Теперь мы в полном смысле слова сожгли за собой мосты!
– сказал Руднев.
– Мы находимся уже в тылу врага. Друзья, наступил самый трудный, самый отчаянный период в истории партизанской борьбы. Никто толком не знает: что делать, с чего начинать и как?..

Руднев говорил о том, что каждый начинает эту борьбу как умеет, как может, - словом, как подсказывают ему его опыт и совесть. А она настоящая, взыскательная, неусыпная партийная совесть рождает мужество, которое преодолеет и горечь утрат, и чувство безнадежности, охватывающее подчас и хороших, честных людей. И происходит это сейчас потому, что к такой народной, партизанской войне все они не готовились и, следовательно, не знают, как же ее по-настоящему развернуть на оккупированной врагом территории.

Но Руднев был одним из тех немногих, кто лучше других понимал, что надо делать: он опирался не только на свой боевой опыт, приобретенный им еще в годы революционного подполья и гражданской войны, но и на те бесценные сейчас знания, которые он получил в специальной партизанской школе в начале тридцатых годов.

– Вот теперь мы с вами из "кандидатов в партизаны" должны стать настоящими партизанами!
– сказал в заключение Руднев своим бойцам.
– Я верю в вас, друзья мои! Пусть вас не смущает, что наш отряд пока невелик. Самые могучие реки начинаются с небольших ручейков. Как только мы начнем громить врага, наши ряды пополнятся! Главное в любом деле - начать... и кончить победой, друзья! Так что работенка предстоит нам немалая.