Кто-то весело рассмеялся, отзываясь на шутку. Люди постепенно привыкали к новой, необычной обстановке.
В Новослободском лесу спрятали тол и другое военное имущество. Потом решили понаблюдать за ближним шляхом.
Но когда партизаны наведались на свою базу, она оказалась уже разграбленной. Все, что им было необходимо на время долгой, тяжкой борьбы, увезли гитлеровцы. Деваться было некуда, обращаться за помощью не к кому: в ближайшем населенном пункте, Слободе, уже хозяйничали немцы.
Ночью Руднев послал одного человека в деревню Калищи, где еще не было противника, и к утру отряд имел шесть буханок хлеба. Потом раздобыли у лесника и картошки. Все повеселели, да ненадолго. Еда нужна была каждый день!
Кто-то вспомнил о старом монастыре, где до войны находился детский дом. Разумеется, детдом этот эвакуировали, но кое-что из провизии там могло остаться: всего в дорогу не возьмешь!.. Партизаны решили заглянуть в монастырь. И кое-что нашли там.
Довольствоваться приходилось крохами. Жили впроголодь, ночевали в лесу.
Так продолжалось несколько суток. А потом кто-то спросил:
– Чего мы здесь сидим? Кому мы этим поможем? Все равно все помрем!.. С голыми руками против такой силищи идти? Да он, Гитлер, пол-Европы уже подмял...
Этот унылый, надломленный отчаянием голос показался Рудневу странно знакомым, нечто подобное он уже слышал давным-давно. И вглядываясь в пригашенные холодной тоской глаза бесконечно усталого, голодного человека Руднев сказал:
– А я верю в конечную победу нашего святого дела, в победу партии большевиков и всего советского народа над фашизмом так же непреклонно, как тогда, когда шел с Выборгской стороны на Литейный мост штурмовать Зимний!.. Ну, а если на пути к нашей победе над захватчиками у нас с вами возникнут большие, даже очень большие трудности, что поделаешь? На то мы и солдаты, обязаны выстоять.
Он сделал паузу, затем сказал, уже другим, строгим голосом:
– Запомните твердо, друзья: тех, кому стало страшно в фашистском тылу, мы не будем корить и наказывать, потому что не каждый способен бороться в таких специфических условиях - на оккупированной территории. Однако свой патриотический долг обязан выполнить любой гражданин! Поэтому тех, кто боится партизанить, я предлагаю отправить обратно через линию фронта, в ближайшую воинскую часть. Посоветуйтесь с вашей совестью...
И шесть человек, включая больных, отсеялись сразу.
Остальные двадцать два решили твердо: партизанить в Новослободском лесу.
Между тем Ковпак, не ездивший на установочный партизанский семинар в Сумы, был в Путивле, когда немцы подошли вплотную к городу.
Сидор Артемович до последней минуты оставался в исполкоме - это была его "штаб-квартира". Отсюда, дождавшись сумерек, перешел он в городской парк, удобный для обороны.
От фашистов группу Ковпака отделял всего один квартал.
Теперь надо было спешить, так как оставался свободным лишь семикилометровый скрытный проход по заболоченному берегу Сейма.
Пробирался Ковпак со своей группой болотами. Никто партизан не видел. Казалось, то ветер шуршит камышом. Зыбкие стежки да кочки, на которых сам черт ногу сломит, партизаны знали наизусть благодаря Рудневу: это он проводил здесь занятия со своими осоавиахимовцами буквально в последние дни перед приходом врага.
Гитлеровцы, заметив подозрительное движение в камышах, открыли было минометный огонь. Но все обошлось благополучно.
По маршруту, намеченному загодя Рудневым, Ковпак добрался до цели, и наконец густой Спадщанский лес укрыл отряд.
Это живописное урочище находилось в междуречье Сейма и Клевени. Окаймленное полосой почти непроходимых болот, особенно опасных с наступлением дождливой осени, оно могло служить надежным укрытием для партизан.
"А как же там сейчас наш Семен Васильевич?" - находясь в Спадщанском лесу, подумывал время от времени Ковпак, стараясь представить, что же творится у Руднева в Новослободском лесу...
Чувство локтя было необходимо старому вояке. Сама по себе мысль о боевых друзьях рождала надежды, а вместе с ними и тревоги за близких теперь вдвойне людей.
В ЕДИНЫЙ КУЛАК
В то же время Руднев сам думал о Ковпаке: "Как он там? Жив ли? Уцелели ли его базы?.." Чтобы получить ответ на все эти вопросы, Семен Васильевич решил послать своего связного к Ковпаку.
Но связного схватили фашисты. Это был мужественный партизан Коханов. Как потом стало известно в отряде, он вынес все пытки, не выдав никого, и был повешен.
Следующим вызвался идти в разведку Клопиков. Он вернулся через день, под вечер, и ошарашил всех страшным известием:
